Джиано наполнил свой бокал – в этот раз до краев – и выпил залпом.
– Мне тоже налейте, – потребовала Грация. – Уж не собираетесь ли вы прикончить бутылку в одиночку?
Джиано выполнил ее просьбу. Но девушка лишь пригубила вино. Брав? не спускал с нее глаз. Оценивающий, «раздевающий» взгляд.
Она невольно сдвинула колени.
– Вы вторглись в чужой мир и совершили здесь убийство. Кажется, вы не до конца понимаете, что натворили. А если убьете меня – это будет катастрофа для Неронии.
– Милая моя Грация Фабия, если местные копы прикончат меня, это будет катастрофа для Лация. – Убийца подался вперед и положил ладонь ей на колено. – Нерония ценит нас не меньше, чем Лаций своих патрициев.
Его жест вызвал томящую тяжесть внизу живота. «Неужели я готова вот так купить свою жизнь?» – мелькнула мысль. Безумная, но отнюдь не отвратительная.
– Как вас зовут? – спросила Грация, впрочем, не надеясь, что брав? ответит.
– Называй меня Джиано.
– Добавляется какой-нибудь титул? Или просто брав? Джиано? – Девушка сняла его руку со своего колена.
– Просто Джиано. Поедем со мной на Неронию. Там я гарантирую тебе жизнь.
– Нет. Патрицианка не может бросить Лаций. Ноша патрициев не позволяет. Будь я из плебейского рода… – Она замолчала, поймав себя на том, что говорит совершенно искренне, не лукавит и не находит ничего ужасного в том, что между ними стоит всего лишь такая формальность как ее происхождение.
«Джиано не убийца, он – член коллегии судей, которые сами приводят свой приговор в исполнение», – поправила Грация себя мысленно, уже находя для этого человека с золотыми завитками волос над высоким лбом вполне приемлемые оправдания. Наверное, в этом было виновато вино покойного профессора.
– Положение безвыходное, – заметил Джиано. – Ты не находишь?
– Безвыходное, – патрицианка рассмеялась. – Пока каждый из нас будет стоять на своем.
– Значит, кто-то должен уступить, – сделал вывод брав?.
– Или мы оба.
– Мы, – повторил Джиано. – Ты готова сказать о нас «мы»?
«Мы» – брав? и патрицианка. В самом деле, звучит ужасно. Не может быть никакого «мы». Было лишь минутное наваждение, головокружение от выпитого вина.
– Что готов предложить ты? – Грация пыталась говорить вежливо, без тени игривости. Но выбрать нужный тон не получалось.
– Будешь жить, пока ты рядом со мной. Сделаешь лишний шаг – умрешь.
– А если я дам слово, что буду молчать?
– Твои наследники вспомнят наш разговор.
Логично. Патриций не может обещать хранить тайну – это не в его власти.
– Есть выход, – сказала она. – Если мои дети родятся вне Лация, они не унаследуют генетическую память и ничего не запомнят. Моего слова в этом случае будет достаточно.