Бодэ кивнула:
– Да, понятно. Но как быть, если что-нибудь произойдет и ты не вернешься? Маг задумался.
– Надеюсь, что ничего не случится, но, если я не вернусь до рассвета, вы должны считать меня мертвым и сами добираться до Булеана какими угодно способами. Ваша главная цель – достичь Булеана. В этом случае ты, Бодэ, будешь рабыней-воином Кобой, а ты, Чарли, как и раньше, рабыней-куртизанкой по имени Исса. Ни одна пытка, ни одно заклинание не смогут заставить вас выдать ваши подлинные имена. На пути к Булеану вы не должны открывать имя своего господина, вы просто должны говорить, что вам приказано до него добраться. Понятно?
Обе женщины кивнули.
– Будь осторожен, – сказала Чарли. – Мы не хотим снова блуждать в одиночестве.
– Я вам этого не позволю, – улыбнулся Дорион и направил лошадь вниз, к городу.
– Идем, – твердо сказала Бодэ. – Мы должны убраться с тропы и спрятаться.
В сотне метров от опушки они нашли подходящее место. Здесь можно было спрятать лошадей так, чтобы они могли немного попастись, и одновременно следить за тропой, оставаясь при этом невидимыми.
– Бодэ чувствует себя не в своей тарелке, – ворчала художница. – Бодэ – художница, а не рабыня, и не воин, хотя кое-кого она с удовольствием прикончила бы. И все же она будет продолжать путь ради своей возлюбленной Сузамы.
Ночь еще не наступила, и Мрак предпочитал не вылезать из своей сумки, но Чарли разбудила кота, уложила себе на колени и стала гладить. Теперь она могла завязать разговор.
– Ты и вправду скучаешь по Сэм?
– Да. Бодэ любит ее. Неужели ты думаешь, что что-то, кроме этого, могло вытащить ее из уютной студии, оторвать от искусства и заставить пройти через все это.
– Но… но это же зелье. Твое собственное зелье. И ты это знаешь.
Бодэ пожала плечами:
– Какая разница? Ты чувствуешь то, что чувствуешь. Бодэ мечтает о ней, думает о ней все время. Все те мужья и возлюбленные – мужчины, женщины и… другие – за эти годы их было много, но Бодэ никогда и никого по-настоящему не любила и не чувствовала их любви. Это остудило ее сердце и сделало ее искусство поверхностным и циничным. Теперь Бодэ любит и страдает. Когда-нибудь она создаст произведение искусства, и никто не сможет отказать ему в величии, славе и бессмертии… если только Бодэ останется в живых. Возможно, это зелье было частью предназначения Бодэ. – На секунду она замолчала, задумавшись. – А вот ты, ты никогда не любила. Ты желала, как Дорион желает тебя, но ты никогда не любила.
– Дорион желает меня? – изумилась Чарли. – Но он мог взять меня когда угодно, как только захотел бы! И мне пришлось бы повиноваться! Черт возьми, да он мог бы поиметь нас обеих, стоило ему сказать хоть слово, и ты это знаешь.