–Хорошо. – Он отвернулся от нее и осмотрелся в поисках какого-нибудь убежища. Им придется искать дорогу из лабиринта. Джейн вся дрожит, и он не хочет, чтобы она подхватила лихорадку. Не теперь, когда он уже так близко к тому, чтобы...
Заметив пресловутую папку, он поднял ее.
– Нам придется идти в дом.
Джейн привела себя в порядок и даже сумела принять респектабельный вид, если не считать струек воды, стекавших с ее лица.
– Как вам будет угодно, лорд Блэкберн. Повернувшись к ней прежде, чем успел сдержаться, он резко ответил:
– Ради Бога, называй меня Рэнсом. Наши отношения перешли, наконец, в эту стадию.
Джейн не ответила, лишь смотрела прямо перед собой, подбородок ее дрожал.
Она не отвечала с привычной, принятой в обществе вежливостью. Возможно, они оба были слишком напряжены.
– Сюда. – Он пошел вперед, отыскивая дорогу из лабиринта. Светский разговор поможет преодолеть натянутость между ними.
– Дождь очень нужен для урожая.
– Для урожая.
Он уверенно шагал вперед.
– Да, для урожая.
– Вы занимаетесь фермерством? – в ее голосе мелькнула радостная нотка.
Он не был уверен, что лучше – чтобы она смеялась над ним или заплакала над собой.
– Турбийон довольно большое поместье, и я особое внимание уделяю работе управляющего. Я не верю, что нужно полностью перекладывать ответственность на слуг. Это ведет к воровству и распущенности.
Рэнсом вдруг заметил, что в присутствии Джейн говорит слишком напыщенно. Потом подумал, что, наверное, всегда так говорит, но замечает это только рядом с ней.
– Я тоже обнаружила, что за слугами нужен присмотр, когда жила у Элизера.
Лабиринт был очень узким, и Джейн шла за Рэнсомом. Когда он попытался пропустить ее вперед, она опустила голову и сделала вид, что не заметила этого.
Наступила неловкая тишина, во время которой Джейн вспоминала годы добровольного рабства у Элизера. Блэкберн подозревал, что за эти годы она поняла, насколько они разные люди, а также, как ему казалось, преисполнилась чувства горечи по отношению к своей стране.
Он не мог этого допустить. Она должна осознать, что между ними нет разницы. Понять, насколько она любит... Англию.
– Мы со Сьюзен выросли в Турбийоне.
Когда они, наконец, вышли из лабиринта, Блэкберн, не встретив возражений, взял Джейн под руку и повел рядом с собой.
– Это не особо пышное поместье. И конечно, не такое уж большое. – Он хотел дать ей понять, что, невзирая на богатство, умеет ценить то, что его окружает. – Но земля прекрасна в своем нетронутом, первозданном виде. Ты... любишь океан?
– Очень. Я ничего так не люблю, как мокнуть в холодной воде. Настороженный ее колким тоном, Рэнсом быстро взглянул на Джейн: