Роковой бал (Додд) - страница 48

– Да, много лет прошло, – сердечно сказал Атоу. – Сегодня мы обязательно должны с вами потанцевать, как прежде.

– Благодарю вас, лорд Атоу, но я больше не танцую. Я теперь дуэнья.

– Дуэнья? – он звучно расхохотался. – Вы шутите? Дочь покойного виконта Бавриджа не может опуститься до того, чтобы быть дуэньей!

Привлеченные возможной сценой, гости Сьюзен столпились рядом. Блэкберн услышал, как одна из почтенных вдов увлеченно шепчет:

– Дочь виконта Бавриджа? О дорогая! Не эта дочь!

Джейн плотнее укуталась в шаль.

– Атоу, что ты натворил? – Фредерика, леди Атоу, протиснулась сквозь толпу. Она была как всегда красиво одета и причесана, но, несмотря на свой ухоженный вид, напоминала Блэкберну египетского скорпиона – гладкого, гибкого, со смертельным жалом. – Ты смутил мисс Хиггенботем. Мисс Джейн Хиггенботем. – Ядовитый взгляд Фредерики скользнул по Блэкберну, и в ее голосе появились восторженные нотки. – Так радостно видеть вас с ней, лорд Блэкберн! И как удивительно, после стольких лет...

Блэкберн готов был поклясться, что чувствовал, как стыд обжигает Джейн, поднимаясь от кончиков пальцев на ногах мимо его руки на талии и приливает к ее щекам.

Атоу что-то зашипел, неспособный контролировать как собственную жену, так и все остальное в своей жизни.

Но никто не заставит участвовать Блэкберна в этом подлом сведении счетов, и особенно Фредерика Атоу, в девичестве Харпум. Он подождал, пока хихиканье смолкнет, и сурово сказал:

– Если я и захотел сопровождать мисс Хиггенботем и нахожу удовольствие в ее обществе, то никто не смеет сомневаться в правильности моего выбора.

Все челюсти разом упали, и Блэкберн видел вокруг себя только разинутые рты.

Фиц выглядел не менее потрясенным, чем остальные.

– Господи, Рэнсом, ты хоть понимаешь, что сказал?

– Да, понимаю. – Он смотрел на Фредерику, пока та не покраснела, а затем, повышая голос над общим гулом, добавил: – Но не уверен, что вы вполне осознаете, что только что сделали. Все, чего вы достигли, обнаружив свою осведомленность в старых сплетнях, леди Атоу, это нежелательное для вас разглашение вашего же возраста.

Фредерика, все еще слабо улыбаясь и сжав губы так, что они превратились в узкую полоску между носом и подбородком, ответила:

– Наш возраст, лорд Блэкберн. Или я могу называть вас Фигги?

Таким оскорблением Фредерика привела Блэкберна в самое настоящее бешенство. Он, конечно, не показал этого. Он просто выждал, пока уляжется вызванный ее словами смех, и сказал:

– Друзья называют меня Рэнсом, или Блэкберн. Вы можете звать меня «милорд».