Джейн казалось, он сжимал ее так сильно, что невозможно дышать, однако Блэкберн держал ее достаточно легко, чтобы она не чувствовала себя заключенной.
Он обнимал Джейн, вызывая возбуждение помимо ее воли, и это ощущение было самым приятным.
Она не могла представить такого в самых смелых своих фантазиях. Но она решила подчиниться его воле.
Поэтому Блэкберн делал то, что хотел. Он дотронулся сначала до ее бедер, обхватив их, поглаживая и изучая. Затем измерил ее талию, улыбаясь, словно разница между женскими бедрами и талией сама по себе доставляла ему удовольствие. Скользя вверх по платью, его грубые пальцы дотронулись до каждого ее ребра.
Джейн позволяла это. Она решила, что позволит. Если ему нравится подобная грубость, она будет рада угодить ему.
Но Блэкберн все еще внимательно наблюдал за ней, ожидая, почти предвкушая, что она убежит.
Однако когда его руки принялись ласкать нижнюю часть ее груди, Джейн охватила паника, ей хотелось поскорей удрать.
– Ты напугана. – Он не спрашивал. Он знал. Джейн хрипло ответила:
– Мне это не нравится.
– Почему? – Его ладонь обхватила ее грудь. Джейн сжала его большую руку.
– Вы дотрагиваетесь до места, к которому может прикасаться только муж.
Он не убрал руку, а лишь пылко произнес:
– Или любовник.
Джейн сжимала его руку так сильно, что чувствовала биение его крови. Ее голос, обычно уверенный и внятный, ужасно дрожал:
– Конечно, я поражена и напугана, и мне, – она перевела дыхание, – неприятно.
Другая его ладонь завладела второй грудью.
– А так?
Она закрыла глаза, чтобы спрятаться от его взгляда. От его радостного глумления. Потому что она знала, что говорит неправду. Нельзя было назвать неприятным то, что вызывало в ней желание двигать бедрами, пережить это чувство со всем жаром, который в ней таился. Это новое ощущение было сильнее и больше ее самой. Оно было почти первобытным зовом. Приказом.
Как скульптура.
Его большой палец коснулся ее соска, и тот затвердел. Все ее тело напряглось. Забыв обо всем, неспособная видеть и слышать, Джейн вцепилась пальцами ему в плечи. Он тихо и нежно засмеялся. Каждая его ласка становилась все более откровенной, пока Джейн не застонала. Словно это был сигнал, он схватил ее за руки и прижал к своему паху под плотной тканью брюк.
Ее глаза расширились, когда она посмотрела на него. Глаза Блэкберна горели каким-то непонятным ей огнем, когда он сказал:
– Почувствуй разницу.
– Да, – Джейн согласилась, потому что он этого ждал, но не поняла, почему он тихо засмеялся.
Как жадный мальчишка, он взял край сначала одной ее юбки, потом другой и задрал их. Он разглядывал ее подвязки, завязанные над коленями.