– Чья это работа? – спросил он древесного человека, когда остановился перевести дух.
– Тех, что пришли из внутреннего моря. Всё это они проделали за один день: гору выпотрошили изнутри, а вершину, которую отсюда не видно, сняли, чтобы солнце могло освещать искусственный мир. Их машины не единожды делали невозможное легким.
– Что это за машины? – заинтересовался Клэй.
– Механизмы, но не такие примитивные, как у вас, у людей, – отвечал листвень. – Народу О подвластны такие силы, которые меняют саму природу мироздания.
– Что это было для них? Убежище? – спросил охотник о пустотелой горе.
– Да, – подтвердил его догадку листвень, – но не для них. – И раньше чем Клэй успел продолжить свои расспросы, Васташа двинулся дальше по обрывистой тропе.
Охотник покачал головой, подумав: «Мудрит почище Брисдена». Подобрав мешок, он оглянулся назад и только теперь заметил, как высоко они забрались. Далеко внизу расстилалась широкая равнина, по которой они шли три последних дня. Вздохнув полной грудью, Клэй зашагал вслед за проводником.
Получасом позже и сотней футов выше они вышли к тому, что сначала показалось Клэю горной пещерой. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что края у грота слишком ровные, а свод изгибается чересчур правильной аркой, чтобы иметь природное происхождение. Васташа остановился у зияющего отверстия.
– Вот мы и пришли, – сказал он. – Можешь отдохнуть, а я пока расскажу тебе обо всем.
Клэй скинул мешок и уселся. Листвень опустился напротив, и, передавая друг другу флягу, путники сделали несколько жадных глотков.
– Эта пещера – вход в заповедный сад, – начал Васташа. – Я говорил тебе, его создали те, что вышли из моря…
– У них что, нет своего названия? – перебил Клэй.
– Есть, но оно такое длинное и сложное, что я никогда не мог его запомнить, – терпеливо объяснил Васташа. – Если хочешь, я буду называть их «О», или «подводный народ», или «те, что вышли из океана».
– Договорились, – улыбнулся охотник.
– Так вот, – продолжал листвень, – в скале разбит роскошный сад, который создали специально для последней оставшейся в живых Великой Змеи. Когда-то эти гиганты обитали по всему Запределью, от края до края. Нельзя было пройти и мили, чтобы не повстречаться с одним из них. Это были грозные создания: с розовой чешуей и рогами, они по-змеиному скользили по земле…
– Я видел их скелеты, – вставил Клэй. – Я называл их Сиримоны – как созвездие.
– Прекрасно, – сухо сказал Васташа, недовольный тем, что его снова перебили. – Так вот, эти, как ты их называешь, Сиримоны были не просто торговцы смертью, не просто самый ужасный кошмар местных племен – в них была заложена способность воплощать и отражать сознание Запределья. Все вместе они образовывали что-то вроде паутины, по нитям которой текли его мысли. Именно через них Запределье сознавало собственную разумность.