На то чтобы добраться до озера ушло несколько часов. Чтобы сократить путь, Клэй решил пойти напрямик, по льду. Он дошел примерно до середины замерзшего водоема, когда снег повалил так густо, что ничего не было видно уже в двух шагах. Клэй ускорил шаг, хотя понятия не имел, где находится и далеко ли пещера. Окончательно потеряв направление, он шагал вперед машинально, будто лунатик. Вскоре снега намело столько, что стало трудно идти. В сердце охотника зашевелился страх: слишком ярким было воспоминание об окоченевшем трупе коричной пантеры, чья шкура сейчас прикрывала его спину. Уже давно стемнело, а он все тащился, как ему казалось, вперед, но на самом деле, возможно, кружил на месте.
Мысли сделались тяжелыми и рыхлыми, как тучи. Сны и воспоминания слились в одно и растворились в падающем снеге. Ветер уговаривал Клэя лечь и отдохнуть. «Ты устал, – твердил он, – а белая перина такая мягкая и теплая…» Сквозь завыванье вьюги охотнику почудился далекий собачий лай, и он не на шутку испугался: слуховые галлюцинации, как известно, первые предвестники смерти. «Надо идти», – говорил себе Клэй, но ветер был прав: он устал, а снег под ногами казался чистейшим белым одеялом, в которое так и хочется завернуться… Лук выпал из рук охотника, и тот рухнул на колени в глубокий сугроб.
Смерть пришла за ним с севера, кружащимся смерчем из снега и тьмы. Он видел ее сквозь закрытые веки, он слышал ее воркованье сквозь рев снежной бури. А когда она соткалась перед ним, коленопреклоненным, в памятник Запределью, Клэй со звоном разлепил обледеневшие ресницы, чтобы взглянуть на охотника, чьей добычей он стал.
Вуд прыгнул вперед, толкнул его в грудь, опрокинув на спину, и принялся вылизывать, шершавым языком соскребая со щек ледышки беспамятства. Охотник нащупал лук и нашел в себе силы подняться. Свистнув еле слышно, он прошептал: «Ко мне, Вуд…», но собака уже бежала вперед, указывая дорогу к дому, к безопасности. Чем скорее они шли, тем быстрее тепло разливалось по телу, восстанавливая кровообращение в онемевших конечностях. Мучительное покалывание в пальцах рук и ног было добрым знаком.
Как только они двинулись в путь, ветер словно бы ослабел, а буран превратился в невинный снегопад. Немного погодя взошла луна и осветила им путь. Вуд остановился ненадолго, чтобы дать хозяину передохнуть. Лес укутался той особенной тишиной, что всегда наступает после бури. Деревья в белоснежных нарядах словно боялись пошевелиться, свеженанесенные сугробы застыли в форме океанских волн.
Друзья уже собрались было продолжить путь, когда справа, среди деревьев, Клэю почудилось какое-то движение. Тень была огромной и смутной, и только по лунному блику на белых рогах можно было узнать ее обладателя. «Неужели тот самый?» – подумал Клэй, скидывая перчатки и вынимая стрелу.