На второй день пятой недели пути Клэй решил, что они уже достаточно далеко оторвались от демонов. Целое утро ушло на то, чтобы втолковать Вуду, что сегодня выходной и им не нужно, как обычно, идти на север. Пес упрямо тянул охотника за ноги и лаял, а когда и это не помогало, отбегал на несколько ярдов вперед, оглядывался назад и рычал. Пришлось вытащить книгу, чтобы отвлечь пса от привычного распорядка дня.
После завтрака, состоявшего из яичницы и кабаньих бифштексов, Клэй проверил все узлы на повозке и перетряс содержимое вещмешка. Когда очередь дошла до коробки с патронами, Клэй вытащил один и задумчиво положил на ладонь. Из ружья он не стрелял уже больше месяца.
На берегу ручья он ножом обкромсал отросшие волосы и бороду, насвистывая легкомысленный мотивчик, запавший в память еще со времен бытности физиогномистом. Потом хорошенько вымылся, постирал белье и носки и разложил сушиться на солнышке. Где-то в середине этого увлекательнейшего занятия его и настигло непреодолимое желание выстрелить из ружья. До чего чудесно было бы, думал Клэй, услышать, как грохот выстрела разорвет молчание этой равнины.
После обеда он вытащил ружье из повозки. Но палить в воздух, только ради того, чтобы услышать звук выстрела, было бы расточительством. Клэй решил отыскать хотя бы кролика. Вуд тоже вдохновился этой идеей: при виде ружья он принялся скакать вокруг охотника как сумасшедший. Они вместе покинули стоянку и направились на запад, к груде валунов, которую издали можно было принять за уснувшего великана.
Как назло, ничего крупнее ящерицы им не попадалось. Клэй посматривал вверх в надежде подстрелить ворону или коршуна, но небосвод был девственно чист. Рассудив, что на равнине естественных укрытий не так много, Клэй направился к валунам: в их тени могла притаиться какая-нибудь дичь.
Когда до огромных булыжников оставалось каких-нибудь двадцать ярдов, Вуд с неистовым лаем бросился вперед и скрылся за камнями. Вскинув ружье, Клэй остановился, готовый пристрелить вспугнутого собакой зверя. Он прождал довольно долго, но из-за валунов так никто и не показался. Собачий лай сменился рычанием, и охотник, опустив ружье, сам кинулся на другую сторону гряды. Он испугался, что Вуд схватился со змеей: по дороге им попадались довольно крупные экземпляры – все как один необыкновенно яркого желтого цвета.
Однако это оказалась не змея – во всяком случае, не та змея, которую он представлял. Вуд застыл, приготовившись к нападению: шерсть на хребте вздыбилась, зубы оскалены – перед скелетом того, что когда-то было громадным чудовищем.