Кэролайн записала в блокнот возможную цену этой кровати и быстро вышла из комнаты. Почему же все-таки отец никогда не любил ее?
Она подумала, что обязательно надо будет встретиться с Дороти до возвращения в Лондон. Комнаты, не использовавшиеся при жизни ее отца, приняли совершенно новый облик. В них стало светло и уютно. Они были обставлены двухярусными кроватями, шкафами и полками разных цветов.
Бен, должно быть, вложил значительную часть своего состояния в это благотворительное мероприятие. Что же послужило причиной этому? Воспоминания о собственном детстве?
Помощь, которую государство оказывало его матери, была ничтожной. Сама Джанет Декстер пыталась заработать деньги, выращивая и продавая разные овощи. Но все отказывались покупать у нее что-либо, а однажды, вдруг вспомнила Кэролайн, кто-то даже пригрозил сообщить в полицию о ее незаконном бизнесе.
Да, жизнь была жестока к Декстерам. Никто из жителей деревни не знал, что привело в их края эту несчастную пару. И несмотря на близость с Кэролайн, Бен никогда не рассказывал ей о том, как они с матерью жили раньше. Он всегда что-то скрывал, даже в то время.
Чтобы у нее не сложилось о нем чересчур хорошее мнение, она напомнила себе о ребенке Мэгги Поп, которого он бросил.
Тяжело вздохнув, Кэролайн заставила себя вернуться к работе. В конце коридора, соединявшего старое крыло эпохи Тюдоров с основной частью дома, раньше стоял довольно милый столик из красного дерева. Но, как и большая часть находившихся здесь когда-то ценных вещей, он исчез. Это начало раздражать Кэролайн. Ее работа профессионального оценщика совершенно не требовалась. Бен Декстер обманом заманил ее сюда.
Но зачем?
Она отодвинула щеколду на дубовой двери, ведущей в старое крыло. Когда Кэрри была маленькой, ей запрещалось заходить в эти комнаты, расположенные над кухней и столовой.
– Там куча пауков и других ползучих тварей. К тому же пол уже прогнил от старости, – говорила Дороти Скит. И она набралась храбрости заглянуть туда, только когда ей исполнилось восемь лет.
Теперь все изменилось. Вместо потрескавшихся от времени досок стены были обшиты серебристым дубовым брусом. Солнечный свет струился сквозь оконные стекла, делая более насыщенными цвета персидских ковров, застилавших до блеска отполированный пол. Совершенно очевидно, это одна из комнат, которые Бен оставил для себя. Она была отлично меблирована, а в центре красовалась картина, которая вновь свела их. «Первая любовь».
Сердце забилось у нее в груди. Если бы Майкл не распознал в этой картине шедевр Лассуна или если бы Бен не захотел приобрести полотно, ее жизнь продолжала бы свое уже привычное спокойное течение. И она никогда бы больше не увидела Бена Декстера.