Если бы Шенда вовремя не предостерегла его, он вполне мог, нечаянно обмолвившись, выдать эту тайну.
Но все-таки трудно поверить, что в глухой английской деревушке живут два человека, которым известно не только то, что Тайная экспедиция уже отплыла от берегов Англии, но и то, куда Нельсон держит курс.
Граф сознавал, что его первая обязанность по прибытии в столицу – уведомить обо всем, что ему стало известно, старого лорда Барэма.
Ровно в половине седьмого Шенда, переодевшись в полотняное платьице и чепец, пришла будить леди Граттон. Та спала, когда Шенда появилась у нее в комнате, но сразу же очнулась и проговорила сонным голосом;
– О Господи! Уже пора подниматься? Мне такой сон приснился!
– Что снилось вашей милости? – спросила Шенда.
– Будто у меня есть деньги на покупку изумительного мехового палантина, который я видела на той неделе на Бонд-стрит.
– Он, что же, так необыкновенно хорош?
– О да, горностаевый, и подбит шелком в тон моим глазам!
– Должно быть очень вам к лицу, миледи.
– И стоит пятьсот фунтов! – мечтательно сказала леди Граттон. – Я не я буду, а его заполучу!
У Шенды перехватило дыхание. Неужели действительно есть хоть в какой-то стране такие женщины, которые готовы пожертвовать жизнью других людей ради того, чтобы укутать свои плечи дорогими мехами?
«Она злодейка! Преступница», – сказала себе Шенда. Ей было совершенно непонятно, как мог граф влюбиться в женщину, не заслуживающую ни одного доброго слова? Такой мужественный, такой храбрый, ну прямо идеал англичанина и, уж казалось бы, должен хорошо разбираться в людях. Однако его проницательность оказалась бессильна перед женщиной, хотя и прекрасной с виду, но в душе, право же, ничем не лучше самого архишпиона Жозефа Фуше. Неужели, когда она бросала на него томные, соблазняющие взоры, он не мог понять, что она – воплощение зла? Может быть, им как мужчиной она и увлеклась, но ведь она обрекала на смерть тех, кем он командовал. И все ради того только, чтобы носить белый горностаевый палантин!
«Ненавижу ее, ненавижу!» – мысленно повторяла Шенда, помогая леди Граттон наряжаться в дымчатое шелковое платье, все в ромбических блестках, за которое, наверно, тоже была уплачена астрономическая сумма. «Сколько человек поплатились жизнью, чтобы она могла его надеть?» – спрашивала себя Шенда.
Она кончила трудиться над прической миледи и застегнула у нее на шее бриллиантовое ожерелье. Леди Граттон полюбовалась своим отражением в зеркале.
– Сегодня остальные дамы будут готовы выцарапать мне глаза. С какой стати станет граф обращать на них внимание, когда он может любоваться мной!