Кевин испытал чувство несказанного облегчения и душевного подъема, загрузившись наконец в автомобиль. Мэри Экерт не могла скрыть негодования, так же, как и две ее сослуживицы. Ей пришлось выйти попрощаться с ним.
– Мы все сожалеем, что так получилось, мистер Тейлор, – произнесла она.
– Все к лучшему, Мэри. Я не покатился вниз, скорее, наоборот.
Он сел в машину, хлопнув дверцей. Она осталась в дверях, скрестив руки на груди. Кевин опустил боковое стекло.
– И, знаете, спасибо вам за все, что вы сделали для меня. Вы всегда были деловым и компетентным секретарем, Мэри, и, поверьте, я ценил это.
Однако тон поневоле вышел покровительственным.
Она кивнула без тени улыбки.
Он включил зажигание, и она тут же повернулась спиной, чтобы зайти в контору. Вдруг она обернулась, как будто что-то вспомнив.
– Не хотела говорить вам. Он закатил такой скандал по телефону.
– Кто?
– Гордон Стенли, отец Барбары Стенли.
– В самом деле? И что же он сказал? Хотя, это уже не имеет значения.
– Он сказал, что когда-нибудь вы поймете, что сотворили, и возненавидите себя, – ответила Мэри.
Он лишь покачал головой и отъехал, оставив Мэри в прошлой жизни.
Все-таки им удалось напоследок испортить ему настроение, добавить свою ложку дегтя в море радости, переполнявшее его. К счастью, помощь не замедлила прийти со стороны Джона Милтона, который словно бы догадался, что с ним происходит. Мириам встретила его у дверей с возгласом:
– Ты не представляешь! – лицо ее сияло. – Как это мило!
– В чем дело?
– Только посмотри, – схватив за руку, она потянула его в гостиную.
– Это доставили через несколько минут после того, как ты уехал.
На столе в гостиной стоял огромный букет из двух десятков кроваво-красных роз.
– Это он мне прислал.
– Кто?
– Мистер Милтон, глупыш.
Она схватила карточку и прочитала: "Мириам, в знак начала чудесной новой жизни. Добро пожаловать в нашу семью. Джон Милтон".
– Круто.
– О, Кевин, я никогда не думала, что можно быть такой счастливой!
– И я тоже, – отозвался он. – И я тоже.
И точно факел, пылающий в темноте, своевременно-учтивый подарок Джона Милтона развеял последние колебания по поводу отъезда из Блисдейла.
Когда они прибыли вместе с грузчиками, Норма и Джин поджидали их у дверей квартиры. Девушки были в джинсах и свитерах, с закатанными рукавами, готовые прийти на помощь.
– Как любезно с вашей стороны! – вырвалось у Мириам.
– Какая ерунда, – откликнулась Норма. – Мы же как три мушкетера – Взяв друг друга под локоть, они спели: – Один за всех и все за одного!
Мириам прыснула, и они стали распаковывать картонные коробки. Кевин тем временем распоряжался, указывая команде грузчиков, что куда нести, пока вся мебель не перекочевала в новую квартиру. Как только он установил стереосистему в гостиной, Норма настроила ее на какую-то станцию-"старушку", и они с Джин принялись распевать, смеяться и приплясывать в такт музыке, заражая Мириам праздничным настроением, пока рабочие разносили вещи по комнатам. Кевин только качал головой и улыбался. Эта троица, включавшая в себя его жену, вела себя так, будто была знакома всю жизнь.