– А вы знаете, у вас красивая улыбка… Очень искренняя… Вам идет…
– Спасибо… – глаза у Наташи довольно сверкнули. – Про улыбку мне ещё не говорили… Обычно обращают внимание на имя и фамилию… Такие же, как у героини Толстого…
– А вы имеете отношение к русской аристократии? – Стивен заинтересованно уставился на улыбающееся лицо Наташи, но она покачала головой и ее густые каштановые пряди при этом заколыхались, как маленькие живые человечки. Ответила спокойно, без всякого жеманства:
– Нет… Папа из рода московских мещан… Мама тоже… На такую, как у отца работу в Союзе не берут с аристократическим прошлым…
Стивен отвел взгляд в сторону, стараясь не признаваться себе в том, что немного разочарован. Взяв чашечку со стола, он отхлебнул кофе. После чего заметил:
– В принципе, в Штатах аристократическое прошлое мало что значит… Здесь ценятся человеческие качества, а не титулы, доставшиеся в наследство. Мы не такие снобы, как англичане… Согласны?
Наташа слегка покачала головой.
– Не совсем… Америка – это страна прежде всего для американцев. И если ты приехал сюда, скажем, из России или из Мексики, то тебе заново надо доказывать, что ты чего-то стоишь…
Стивен удивился про себя той раскованности, с которой с ним разговаривала девушка в присутствии своего шефа. "Странно! – подумал он. – Она ведь не может не понимать, что, если ему или Бирштейну не понравятся её откровения, это вполне может стоить ей карьеры". Взглянув в пронзительно красивые глаза Наташи, он постарался понять, что это – наивная глупость или же, наоборот, тонкий расчет на то, что искренность смогут по достоинству оценить. Допив маленькими глоточками кофе, он поставил пустую чашечку на столик (пластмассовая чашечка при этом тонко звякнула о стеклянную поверхность стола) и спросил:
– То есть вы хотите сказать, что у нас двойной стандарт? Нет… Не согласен… Мы просто не раздаем авансов… Если ты что-то представлял собой у себя на родине, то должен доказать это и здесь… Наши стандарты просто несколько выше, чем в других странах… Но вы знаете, мне первый раз приходится разговаривать с девушкой о политике… И от этого я чувствую себя несколько не в своей тарелке…
Последнюю фразу Стивен произнес нарочито извиняющимся тоном.
– Пусть вас это не смущает… Здесь все говорят о политике… – ответила Наташа и Стивен почувствовал, что та независимость, с которой она держится вызывает у него симпатию. "Похоже, действительно, не дура", – решил он.
– А все-таки, разговаривать с симпатичными девушками о политике это не совсем хорошо, – с каким-то необъяснимым самому себе упорством произнес он. (Бирштейн при этом быстро взглянул на него и усмехнулся.) – Наверное, было бы правильнее и интереснее говорить о музыке, искусстве или о чем-нибудь ещё… Кстати… В этот выходной мой приятель устраивает вечеринку – он фотожурналист в "Вашингтон пост"… Там будет проходить выставка его работ – соберется интересная компания: журналисты, репортеры, кое-кто из богемы… Вам может понравиться… А возможно и пригодится для работы… Я, думаю, я смогу достать для вас приглашение… Если у Вас, конечно, нет других планов…