Кто-то задал этот вопрос.
И все задумались.
Инспектор Ван Тянь попробовал ответить:
– А кому жаловаться-то?
Развитие темы:
– Поставьте себя на его место... Первый раз попал – родители лишают его наследства... Второй раз сел – братцы увели его жену... В третий раз: весь его литературный труд – в тартарары. Пятнадцать лет работы! Украдены его же благодетелем... Ну, и кому пошел бы он жаловаться, по-вашему? На кого ему еще рассчитывать?
Молчание.
– Такой человек думает уже только о том, чтобы разнести все, что движется. Месть... Из-за этого он и третий свой срок мотал: разве нет?
– Кстати, насчет того, чтобы пострелять, мой дорогой Тянь, этот Кремер очень на вас похож...
Дивизионный комиссар Аннелиз, нахмурившись, листает третье дело...
– Отличный стрелок, как и вы. У его тестя, отца Каролины, была оружейная лавка на улице Реомюр. Он даже хотел выставить Кремера на чемпионат Франции по стрельбе. Постойте, я, кажется, где-то читал об этом...
Но, отчаявшись отыскать нужную страницу в ворохе результатов психиатрических экспертиз...
– Короче, один из психиатров, который наблюдал Кремера, выдвинул любопытную теорию о прирожденных стрелках... по этой теории лучшие из них испытывали во время стрельбы нечто вроде раздвоения личности, ощущая себя одновременно в роли стрелка и мишени, здесь и там, отсюда и их потрясающая точность, которая не может объясняться только меткостью... Что вы об этом думаете, Тянь?
(Инспектор Ван Тянь думал, что то же самое можно сказать и о плохих стрелках, только эти вот мажут.)
– Бывает.
Дивизионный комиссар подводит итог:
– Теперь, господа, вы знаете, что имеете дело со стрелком класса Тяня, только, в отличие от инспектора, у него вошло в привычку убивать – семь трупов всего, считая того заключенного, которого он порезал при побеге.
Собрание окончено.
Все поднимаются, инспектор Ван Тянь – придерживая головку спящего ребенка у себя на груди.
– Тянь, вы не слышали новости. Все указывает на то, что у нас восьмой труп на руках.
– Жюли Коррансон?
– Нет, директриса «Тальона».
– Королева Забо?
– Да, как вы говорите, Королева Забо. Пропала три дня назад.
– Три дня и три ночи, дурачок.
(...)
– Раньше я тебе не говорил, чтобы не расстраивать...
(...)
– У тебя, похоже, и без того забот хватает с этими аппаратами, которые торчат из тебя со всех сторон.
(...)
– Но сегодня вечером я загибаюсь. Бессонница достала. Ты уж извини.
(...)
– Твоя Жюли опять начудила.
(Буши Жюли, Лусса! Это не Жюли, Лусса!)
– Она убрала мою Изабель.
(Буши Жюли, господи ты боже мой!)
– В среду Изабель вызывает меня в свой кабинет и между делом объявляет, что полицейские ошибаются насчет твоей Жюли.