Мария взяла бумаги с неубранной кровати и покачала головой.
– Сэм очень милый человек, – она застелила кровать покрывалом. – Садись сюда. Я не могу тебе многого предложить, – Мария взглянула на животик Тори. – И кофе тебе нельзя, не так ли?
– Должна признаться, что пончики – это всего лишь предлог, чтобы тебя навестить.
– Тебе не нужно извиняться, Тори.
Женщина подняла одну бровь.
– Возможно, ты еще изменишь свое мнение, когда узнаешь, что я должна тебе сказать, – она вздохнула. – Обычно я не вмешиваюсь, но сейчас не могу смотреть на двух людей, которые вместо того, чтобы быть вместе, даже не встречаются. Я люблю Шона как брата, и он очень несчастен. Я думаю, ему ничуть не легче, чем тебе.
Что-то напряглось в груди Марии.
– Пожалуйста, не надо говорить о Шоне.
– И все-таки я должна тебе кое-что сказать. Я знаю, что значит быть покинутой. Большую часть своей жизни я позволяла своему отцу указывать мне и делала все, как он говорил. Я так хотела, чтобы он любил меня! Но оказалось, что я просто удовлетворяла его прихоти и капризы, – Тори моргнула, пытаясь не заплакать. – В конце концов это едва не стоило мне мужа.
Мария, чувствуя боль этой женщины, всем сердцем потянулась к ней.
– Извини, я до сих пор переживаю из-за этого. Но дело в том, Мария, что мне больше не нужно спрашивать отца, кого мне любить. Я люблю Нейта. И нашего будущего ребенка.
Мария почувствовала легкую зависть.
– Я уверена, что Шон любит тебя. И ты любишь его. Я знаю, как эта вражда повлияла на семью Хантеров. Теперь она стоит между тобой и Шоном. Но это происходит только потому, что ты позволяешь своему отцу вмешиваться в ваши отношения.
Это было правдой. Мария оказалась между двух огней уже давно, и теперь история повторяется.
– Мы оба наговорили друг другу гадостей. Шон думает, что мы сделали ошибку.
– Ошибку? – переспросила Тори.
На этот раз Мария не сдержалась, и слезы потекли по щекам.
– Мы поженились в Лас-Вегасе.
Глаза Тори округлились.
– О господи! – Затем по ее лицу расплылась широкая улыбка. – Вы с Шоном поженились две недели назад и до сих пор никому ничего не сказали?!
Мария вытерла слезы.
– Две недели и пять дней, – поправила она. – Но большую часть этого времени мы были не вместе. И я не могу винить в этом Шона. Я просила его сохранить это в тайне до тех пор, пока мой отец не поправится. Затем ночью был погром на стройке, и мой отец многое высказал Шону, тот ответил ему тем же... Я попыталась их остановить, но вышло только хуже.
– Значит, Шон живет на стройке, а ты здесь, всеми покинутая? Как же мне это знакомо! Когда Нейт выкупил на аукционе «Дабл Эйч», между нами было редкое непонимание. Я уехала в Сан-Франциско, потому что думала, что Нейт меня не любит.