– Примите и ложитесь. Я заберу вас завтра в семь утра.
– Куда?
– На встречу с одним полицейским.
Они выехали из Парижа. Данглар не спешил – дорога местами тонула в густом тумане. Он все время бурчал что-то себе под нос, переживая, что не сумел взять судью. Машину опознать не могли, так что перекрывать дороги было бессмысленно. Сидевшему рядом Адамбергу было явно плевать на провал, он думал о тропе. За эту короткую ночь, получив все доказательства своего преступления, он превратился в живого покойника.
– Ни о чем не жалейте, Данглар, – произнес он наконец бесцветным голосом. – Никто не может поймать судью, я вас предупреждал.
– Черт возьми, я держал его на мушке!
– Знаю. Так же было и со мной.
– Я полицейский, я был вооружен.
– Я тоже. Это ничего не меняет. Судья неуловим, он исчезает, как утекает песок между пальцами.
– Он готовится к четырнадцатому убийству.
– Как вы там оказались, Данглар?
– Вы читаете по глазам, голосам, жестам. Я – по словам.
– Я вам ничего не говорил.
– Напротив. Вы сами меня предупредили.
– Я этого не делал.
– Вы позвонили, чтобы спросить о ребенке. «Я хотел бы знать, прежде чем…» – так вы сказали. Прежде чем что? Прежде, чем увидеться с Камиллой? Но вы уже приходили к ней, причем пьяный в стельку. Я позвонил Клементине. Мне ответила женщина с хрупким голоском – это ваша хакерша?
– Да, Жозетта.
– Вы взяли оружие и бронежилет. Вы сказали: «Я вернусь», – и обняли их. Оружие, поцелуи, обещание – все это указывало на ваши сомнения. Вы не были уверены. В чем? В исходе схватки. Вы рисковали своей шкурой. Значит, это схватка с судьей. У вас не было иного решения, вы могли только подставиться ему на собственной территории. Старый трюк с козой на привязи, чтобы приманить тигра.
– С комаром.
– С козой.
– Как вам больше нравится.
– Козу в конце обычно съедают. Хлоп – и нет рогатой. Вам это хорошо известно.
– Известно.
– Подсознательно вы этого не хотели, раз предупредили меня. С вечера субботы я сидел в засаде, в подвале дома напротив. Через окошечко прекрасно видна входная дверь. Я думал, что судья нанесет удар ночью, не раньше одиннадцати. Он придает значение символам.
– Почему вы пришли один?
– По той же причине, что и вы. Не хотел бойни. Я был не прав, а может, переоценил себя. Мы могли бы взять его.
– Нет. Даже шесть человек Фюльжанса не остановят.
– Ретанкур могла бы.
– Вот именно. И он наверняка убил бы ее.
– Он не был вооружен.
– Трость. У него шпага-трость. Треть трезубца. Он бы ее проткнул.
– Возможно, – согласился Данглар, почесав подбородок.
Утром Адамберг отдал ему мазь Жинетты, и теперь верхняя челюсть капитана отливала желтым.