Глеб взялся за простую железную ручку и с усилием открыл дверь. Дверная ручка казалась липкой, нечистой, но это ощущение скорее всего было плодом предвзятого отношения Сиверова к желтой прессе.
Внутри, к его немалому удивлению, обнаружилось тесноватое, но чистое и хорошо отремонтированное помещение с ровными кремовыми стенами, плиточным полом и подвесным потолком, в который был вмонтирован квадратный светильник с тремя мощными лампами дневного света. Напротив, у глухой стены, стояла обтянутая светлой искусственной кожей мягкая скамеечка, рядом с которой высилась урна из нержавеющей стали. Решетка, закрывавшая ее сверху, была усыпана окурками.
Похоже, ремонт здесь делался совсем недавно и обошелся в кругленькую сумму. Сиверов удивился, но потом сообразил, что ремонт делал владелец, а вовсе не редакция, которая просто арендовала помещение под свой офис.
На двери висела аккуратная табличка с надписью "Редакция". Сиверов открыл дверь и оказался в просторной комнате – без окон, но тоже хорошо освещенной, – заставленной большими канцелярскими столами, на которых в сугробах скоросшивателей и разрозненных бумаг стояли четыре или пять компьютеров. Пахло кофе, газетной бумагой и типографской краской. Напротив входной двери имелась еще одна, точно такая же с виду, но с табличкой "Главный редактор".
За компьютером, с неприступным видом сидел молодой человек лет двадцати пяти – тридцати.
На Глеба он даже не взглянул, с головой погруженный в творческий процесс, – Сиверов ответил ему полной взаимностью.
Зато невысокая, безуспешно борющаяся с неумолимо подступающими зрелостью и полнотой девица в чрезмерно обтягивающих джинсах и огромном бесформенном свитере, который был не в силах скрыть ее монументальный бюст, с готовностью повернулась навстречу посетителю. До этого она, стоя у стола в другом углу, рассеянно листала какую-то подшивку, прихлебывая кофе из щербатой фаянсовой кружки, которую держала, манерно оттопырив мизинец.
Глеб поздоровался в ответ на ее преувеличенно теплое и даже где-то радостное приветствие, ответил улыбкой на улыбку и вознамерился было проскочить мимо улыбчивой дамочки прямиком в кабинет главного редактора, но не тут-то было: она остановила его, сказав, что в кабинете никого нет. Глеб решил, что это заявление нуждается в проверке, но дверь действительно была закрыта: даже если внутри кабинета кто-то и был, то можно было не сомневаться, что этот кто-то не покинет своего убежища, пока посетитель не освободит помещение редакции.
– Что ж, – надевая на лицо такую же, как у собеседницы, преувеличенно широкую и сердечную улыбку, сказал Сиверов, – значит, говорить придется с вами.