Но невыплаканные слезы могут отравить. И воспоминания тоже. И молчание. Пошли плохие ночи. Я не могла спать.
Лорино дело формально закрыли. Еще несколько лет – и о ней никто не вспомнит. Не стоило клясться, что буду молчать, говорила я себе. Чего я хотела? Ничего особенного. Какого-то мемориала. Но что такое мемориал, в конце концов, если не поминовение перенесенных ран. Перенесенных и не прощенных. Без памяти – не было бы мести.
Да не забудем. Помни меня. Вам – из слабеющих рук. Крики страждущих призраков.
Я поняла, что нет ничего сложнее, чем понять мертвых, и ничего опаснее, чем ими пренебрегать.
Груда камней
Я отослала книгу. Через некоторое время получила письмо. Ответила. И все пошло своим чередом.
Перед выходом книги прислали авторские экземпляры. Внутри на суперобложке – трогательная справка об авторе:
Когда Лора Чейз написала «Слепого убийцу», ей ещё не исполнилось двадцати пяти лет. Это был её первый роман и, как ни печально, последний: в 1945 году она трагически погибла в автокатастрофе. Для нас большая честь представить публике этот первый цвет молодой и одаренной писательницы.
А сверху фотография Лоры, неважная копия, точно засиженная мухами. Ну, все-таки кое-что.
Сначала о книге не писали ни слова. В конечном счете, это маленькая книжка, едва ли бестселлер; её хорошо приняли критики Нью-Йорка и Лондона, но у нас особо никто не заметил – поначалу, во всяком случае. Потом в неё вцепились моралисты, проповедники принялись стучать кулаками по кафедрам, подключились местные склочники, – и поднялся шум. Осознав, что Лора Чейз – свояченица Ричарда Гриффена, трупные мухи вдумчиво зашелестели страницами. К тому времени у Ричарда хватало политических врагов. Поползли намеки.
Опять всплыла удачно замятая в свое время версия Лориного самоубийства. Пошли разговоры, и не только в Порт-Тикондероге – во влиятельных кругах тоже. Если она и впрямь покончила с собой, то почему? Кто-то анонимно позвонил – кто бы это мог быть? – и открылась история с «Белла-Виста». Показания бывшего служащего (поговаривали, что одна газета ему щедро заплатила) привели к расследованию сомнительной деятельности клиники; в результате в «Белла-Виста» перекопали задний двор, а саму клинику закрыли. Я с интересом разглядывала фотографии: прежде это был особняк одного мебельного магната, в столовой неплохие витражи, хотя в Авалоне лучше.
Переписка Ричарда с директором клиники навредила особенно.
Иногда Ричард мне является – в мыслях или во сне. Серый, но в радужных переливах – точно бензин в луже. Смотрит подозрительно. Очередное укоризненное привидение.