В машине мужчины хранили молчание; миновав ворота и темный коттедж, они подъехали к большому дому с призрачно-белыми колоннами. Не успел Хеггенер вынуть ключ от входной двери, как она открылась, и на крыльцо вышла полная ссутулившаяся служанка, плечи ее сотрясались от рыданий; из прихожей на старую женщину падал тусклый свет лампы.
– Вам нет необходимости заходить, Майкл, – сказал Хеггенер, забирая свой чемоданчик из рук Сторза. – Мне придется по меньшей мере пятнадцать минут успокаивать Гульду. По-немецки. Разве что, – с улыбкой добавил он, – вы хотите поучиться этому красивому языку. День прошел замечательно, спасибо вам.
– Aber, aber, Hulda, weinen hilft auch nicht[24], – начал он утешать Гульду.
– Позвоните мне, если вам что-нибудь понадобится, – сказал Майкл. – Я буду в «Монадноке».
– Похоже, завтра нас ожидает превосходная погода, – заметил Хеггенер. – Я с радостью снова встану на лыжи.
– В любое удобное для вас время…
– Я позвоню утром.
Андреас вошел в дом, и прикрытая дверь заглушила всхлипывания Гульды.
Хеггенер позвонил в «Монаднок» в девять утра.
– Майкл, – сказал он ровным голосом, – как я и предполагал, день сегодня отличный. В самый раз для лыж. Десять часов – это не рано?
– Я заеду за вами.
– Не надо. В гараже есть «форд». Встретимся у подъемника.
Майкл приехал чуть раньше назначенного времени. Ровно в десять на стоянку подкатил «форд» Хеггенера. Андреас вылез из машины, снял лыжи со стоек и закинул их на плечо. Беспечно размахивая палками, он зашагал к подъемнику. Австриец выглядел подтянутым и бодрым, казалось, он провел спокойную ночь и хорошо выспался.
– Точность – вежливость князей, – сказал он, – или королей? Вечно путаю. У меня нет знакомых королей, но я знал нескольких весьма непунктуальных князей. Америка сразу завоевала мое сердце полным отсутствием тех и других. – Сидя в кресле, Хеггенер с заметным удовольствием вдыхал горный воздух. – Я очищаю легкие от запаха больницы, – сказал он. – Утром прибыл «мерседес» Евы. Она попросила одного шофера перегнать его сюда из аэропорта Кеннеди, это весьма любезно с ее стороны.
– Из аэропорта Кеннеди? – спросил Майкл.
– Да, она улетела в Австрию.
Хеггенер говорил небрежным тоном, словно речь шла о том, что его жена отправилась за покупками на Пятую авеню к Саксу.
– Она написала, что больше сюда не вернется. Если я захочу увидеть ее, я должен буду приехать в Австрию.
– Вы поедете?
Хеггенер пожал плечами:
– Наверное. Когда кончится сезон. Снег тает, жены остаются.
Но позже, после нескольких часов активного катания, сидя в кафе за чашкой чая, Хеггенер сказал: