Однажды полицейский остановил его на горе и предупредил, что отберет билет на подъемник, если Майкл будет носиться как сумасшедший и подвергать риску свою жизнь и жизнь других лыжников.
– У меня медовый месяц, приятель, – объяснил Майкл, – я не собираюсь никого убивать, а в особенности самого себя.
Полицейский улыбнулся и сказал:
– Хорошо. В следующий раз прежде убедитесь в том, что я смотрю в другую сторону. А уж если совсем невтерпеж, приходите в пятницу на соревнования по скоростному спуску, там вас никто не остановит. Возраст, конечно, у вас уже не тот, но, сдается мне, лицом в грязь вы не ударите. Передайте мои поздравления молодой жене.
Они стали кататься вместе, быстро, но по самой, кромке склона, вдоль леса, где не было людей. Майкл пригласил двадцатидвухлетнего полицейского выпить вместе с ним и женой. Увидев Трейси, полицейский чуть не потерял дар речи, а когда она спросила его о чем-то, начал заикаться.
– На месте вашего мужа, – сказал он, объяснив Трейси, как познакомился с Майклом, – я не стал бы рисковать своей жизнью.
Трейси засмеялась и похлопала полицейского по руке:
– Знали бы вы, каких трудов мне стоило заполучить его.
– Представляю, – сказал полицейский.
Майкл повторил заказ. Молодой человек спросил его, где он научился так кататься.
– Сначала тренировался на востоке, потом в Калифорнии, – ответил Майкл. – В вашем возрасте я проработал сезон инструктором.
– А почему вы оставили спорт?
– Я отправился в Нью-Йорк делать карьеру и искать Трейси Лоуренс.
– Наверное, и мне стоит попытать счастья в Нью-Йорке, пока не поздно, – сказал полицейский. Он допил бокал и встал. – Мне пора. Мистер Сторз, когда у вас снова появится желание кататься так, как вы катались сегодня утром, вспомните, пожалуйста, о вашей очаровательной жене.
– Обещаю, – сказал Майкл.
Молодой человек неуверенно помахал рукой, бросил последний восхищенный взгляд на Трейси и потопал в лыжных ботинках через шумную толпу, заполнившую бар.
– Милый молодой человек, – заметила Трейси.
– Похоже, он был готов схватить тебя в охапку в утащить к себе домой.
Трейси засмеялась:
– Надеюсь, ты не против того, чтобы твоей жене уделяли немного внимания?
– Немного – пожалуйста. Но не целый же вагон.
– Я замечаю, девушки с тебя глаз не сводят. Кстати, чем ты занимаешься на горе целыми днями?
– Милая моя, при десяти-то градусах мороза? Зимой, да еще на высоте десять тысяч футов условия, знаешь ли, не те.
– Тогда мне следует быть настороже летом? – поддразнила она Майкла.
– Запомни одно, – сказал он уже серьезнее. – Впервые в жизни я открыл для себя счастье моногамии. Приглашаю разделить его со мной.