На собравшихся генералов Покровский, по-видимому, произвел то же впечатление, что и на генерала Деникина. Отнеслись они к нему более чем сдержанно-сухо, особенно после того, как Покровский под предлогом, что всякие перемены могут вызвать брожение в его войсках, настаивал на автономии кубанского отряда и лишь на оперативном подчинении его генералу Корнилову. Даже всегда выдержанный генерал Алексеев потерял терпение. «Полноте, полковник, - вспылил он, - извините, не знаю как вас и величать. Войска тут ни при чем - мы знаем хорошо, как относятся они к этому вопросу. Просто вам не хочется поступиться своим самолюбием».
– Одна армия и один командующий, - резко оборвал дальнейшие переговоры генерал Корнилов. - Иного положения я не допускаю. Так и передайте своему правительству.
Через несколько дней Покровский приехал снова. Его сопровождали - кубанский атаман полковник Филимонов, председатель Кубанского правительства и представители законодательной Рады. После долгих переговоров кубанцы согласились наконец, на полное подчинение своего отряда генералу Корнилову. Ему предоставлялось право реорганизовать отряд по личному усмотрению. Они дали обязательство всемерно содействовать военным мероприятиям армии; начальник же войск Кубанского края (Покровский) отзывался в состав своего правительства для дальнейшего формирования кубанской армии.
Не теряя времени, генерал Корнилов сразу влил кубанские части (около двух с половиной тысяч человек) в состав своего отряда. Общая численность его возросла до шести тысяч бойцов.
Среди людей, бежавших с отрядом Покровского из Екатеринодара, был М. В. Родзянко, бывший председатель Государственной думы. В дальнейшем он находился в обозе Корниловского отряда.
Добровольческая казна была на исходе. И отряду пришлось питаться за счет местного населения. В обстановке гражданской войны многие из раздетых, разутых и голодных людей теряли терпение, занимались даже грабежами.
В одном из переходов изумленные добровольцы увидели человека в черкеске, который, задыхаясь, бежал во всю прыть вдоль колонны офицерского полка. За ним летел генерал Марков и нагайкой хлестал его по спине: «Не воруй, сукин сын! Вот тебе! Вот тебе!» И удары нещадно сыпались один за другим.
С воровством боролись, но искоренить его было невозможно.
После включения отряда Покровского в состав Добровольческой армии кубанская столица Екатеринодар снова заняла первое место в планах Корнилова. Снова она стала целью похода.
Добровольческие войска находились тогда южнее города, на левом берегу реки Кубани. Минуя посты, Корнилов наметил неожиданные для противника переправы на паромах у станицы Елизаветинской, к западу от города, и оттуда, с запада - атаку на Екатеринодар