– Указывай курс, Андрей, - вклинился в монолог Прохоров.
"Сиерра" свернула с дороги к кооперативным гаражам, возведенным в самом начале восьмидесятых на месте некогда существовавшего здесь болотца.
– Крайний справа ряд, - подсказал Бушмин. - В самый конец, мой будет предпоследним.
– Гаражи охраняются?
– Была такая задумка, но не сговорились.
– Лады, лишние глаза нам ни к чему.
"Сиерру" поставили со стороны торца гаражей, чтобы не мозолила людям глаза. Впрочем, опасаться было нечего, ряды кирпичных боксов погрузились в сонную темноту, лишь в двух-трех местах тускло горят забранные в металлические сетки светильники. Еще несколько лет назад здесь допоздна кипела жизнь, но теперь народ опасается темноты, уже известно несколько случаев, когда в этих местах "бомбили" частников. Отбирали тачки, да еще избивали чуть не до смерти.
Вытряхнулись из "Сиерры", все трое - крепкие рослые ребятки, кого им бояться? Сами голову могут оторвать кому угодно, научены. Одеты в кожаны, Демченко предпочитает черный цвет, остальные двое в коричневых куртках. Осмотрелись по сторонам - покойно, как на деревенском кладбище.
Бушмин поочередно утопил в пазы длинные щупы-ключи, выдвинул хитрый запор, потянул на себя металлические створки. Щелкнул рубильником, под потолком с потрескиванием вспыхнула пара люминесцентных ламп. Еще один светильник - над верстаком с инструментами, - включил и его.
– Прикрой браму, - распорядился Прохоров. - У тебя мощный фонарь найдется?
– Фонарь-то у меня есть, вот только батареи подсели. Могу подключить "переноску".
– Тоже годится.
Прохоров, обнаружив на верстаке пару тонких резиновых перчаток, тут же натянул их на руки. Бушмин подключил "переноску", затем вскрыл "девятку", распахнул все дверцы, включая кормовую.
– Прошу, маэстро.
– Шмонать будем крепко, - предупредил Прохоров, держа руки в перчатках на весу, как заправский хирург. - Иван, зачисляю тебя в ассистенты, будешь светить. Поверхности руками не лапать, не хватало нам еще здесь наследить.
Собровец, на время переквалифицировавшийся в эксперта-криминалиста, сразу же от слов перешел к действиям. Первым делом выбросил на пыльный цементный пол резиновые коврики, буркнув при этом: "Слишком чистые". Затем не поленился снять чехлы, которые Бушмин натянул на передние кресла взамен испачканных кровью, после чего стал скрупулезно осматривать внутренности салона "девятки".
– Гараж, между прочим, оформлен в субаренду, - проинформировал занятых делом приятелей Бушмин. - Мужик, с которым я сговорился, собирался в моря уходить. Он штурманец, работает по контракту на иностранцев, вернется из заплыва бог весть когда.