Несколько раз кто-то громко стучал и с силою потрясал железные ворота, в которые когда-то стучались и мы с Топпи.
- Это Мой шофер приехал за мною, - сказал Я, - надо ему открыть.
Магнус искоса взглянул на Меня и угрюмо ответил:
- С той стороны нет дороги. Там только поле. Это сумасшедший Март просится сюда.
Точно слова его были услышаны: узнанный Март рассмеялся и удалился, насвистывая. Но вскоре новые удары сотрясли железную дверь, и несколько голосов, крича и перебивая друг друга, беспокойно и тревожно говорили о чем-то; слышно было, как плачет маленький ребенок.
- Это заблудившиеся... вы слышите, ребенок! Надо открыть.
- А вот мы посмотрим, - сердито отозвался Магнус.
- Я с вами, Магнус.
- Сидите, Вандергуд. Мне достаточно этого товарища. - Он быстро достал из стола тот револьвер и с особенным чувством любви и даже нежности мягко охватил его широкой ладонью и бережно сунул в карман. Он вышел, и слышен был крик, которым его встретили у ворот.
В тот вечер Я избегал почему-то ясных взоров Марии, и Мне сделалось неловко, когда мы остались одни. И вдруг Мне захотелось упасть на пол, подползти к Ней на коленях и тихонько свернуться у Ее ног, так, чтобы Ее платье тихо-тихо касалось Моего лица: Мне казалось, что на спине у Меня растут волосы, и если их погладить, то посыплются искры, и тогда Мне станет легче. Так Я мысленно все подползал, все подползал к Ней, когда вошел Магнус и молча положил револьвер обратно. Голоса у дверей утихли, и стук прекратился.
- Кто это?.. - спросила Мария.
Магнус сердито стряхнул с себя капельки дождя.
- Сумасшедший Март. Кому же больше?
- Но вы, кажется, говорили с ним? - пошутил Я, скрывая неприятную дрожь холода, который вошел вместе с Магнусом.
- Да. Я сказал ему, что это неприлично - таскать за собою такую подозрительную толпу. Он извинился и больше не придет. - Магнус усмехнулся и добавил: - Убежден, что сегодня все разбойники Рима и Кампаньи грезят засадами и кровью и целуют свои стилеты, как возлюбленных...
Послышался снова неясный и как будто робкий стук.
- Опять? - сердито крикнул Магнус, словно сумасшедший Март и вправду обещал ему не стучать больше. Но за стуком послышался и звонок: это приехал мой шофер. Мария удалилась, а Мне, как сказано, Магнус предложил остаться, на что Я после небольшого колебания и согласился: Мне совсем мало нравился Магнус с его револьвером и усмешками, но еще меньше нравилась глупая тьма.
Любезный хозяин сам пошел, чтобы отпустить шофера. В одно из окон Я видел, как широко и ярко блеснули при повороте электрические прожектора машины, и на минуту Мне ужасно захотелось домой, к Моим приятным грешникам, которые теперь потягивают винцо в ожидании Меня... Ах, Я уже давно отказался от добродетели и веду порочную жизнь пьяницы и игрока! И опять, как в ту первую ночь, тихий белый домик, эта душа Марии, показался Мне подозрительным и страшным: этот револьвер, эти пятна крови на белых руках... а может быть, и еще где-нибудь найдутся такие пятна?