— Впервые в жизни вижу кота с полыхающими красным огнём глазами, — сказал Квиллер.
— Это характерная особенность сиамских котов. Посветите им в глаза, и они тотчас же станут рубиново-красными. А так они голубые, подобно голубому цветку у Ван Гога. Следите за собой, когда кот решит осчастливить вас своим присутствием. Пока он предпочитает одиночество. Он занят, изучая вас. И он уже кое-что про вас знает.
— Что же он знает? — Квиллер углубился в мягкое кресло.
— Изучив вас, он узнал: непохоже, что вы производите много шума или делаете резкие движения, и это говорит в вашу пользу. Это всё ваша трубка. Кот любит трубки, и он узнал, что вы любите курить именно трубку ещё до того, как вы достали её из кармана. Ещё он понял, что вы сотрудник газеты.
— Как он мог узнать это?
— Чернила. У него отличный нюх на чернила.
— А что ещё?
— В данный момент он передаёт мне сообщение. Он говорит мне, что уже пора подавать первое блюдо, в противном случае он не получит своего обеда до полуночи и останется голодным.
Маунтклеменс вышел из комнаты и вскоре вернулся с подносом, полным горячих пирожков.
— Если вы не возражаете, — сказал он, — первое блюдо мы отведаем прямо в гостиной. У меня нет слуг, и поэтому, надеюсь, вы простите меня, если мы обойдемся без формальностей.
Корочка была слоёной, начинкой служил воздушный заварной крем с частичками сыра и шпината. Квиллер смаковал каждый кусочек.
— Возможно, вы заинтересовались, — сказал критик, — почему я предпочитаю управляться без слуг. Я патологически боюсь ограбления и не хочу, чтобы посторонние приходили ко мне в дом и узнавали о тех ценностях, которые я здесь храню. Будьте любезны, не упоминайте в городе о моей коллекции.
— Конечно, если вы этого хотите.
— Просто я знаю, что такое журналисты. Все они охотники за информацией в силу инстинкта и привычки.
— Вы хотите сказать, что все мы только сплетники, — дружелюбно сказал Квиллер, наслаждаясь последними кусочками заварного крема и гадая, что же за этим последует.
— Просто я хочу сказать, что значительная часть информации — достоверной и наоборот — добывается во время дружеских бесед за кружкой пива в баре пресс-клуба. Тем не менее я чувствую, что вам можно верить.
— Спасибо.
— Какая жалость, что вы не пьете вино. Я собирался по такому случаю открыть бутылочку «Шато Клоз д'Эстуркель» урожая сорок пятого года. Это превосходное вино, отлично выдержанное, даже лучше, чем вино разлива двадцать восьмого года.
— Непременно откройте её, — ответил Квиллер. — Я получу удовольствие, наблюдая, как вы наслаждаетесь этим вином. Честное слово.