— Стоп! Все, все... — подал хриплый голос Леон. Петр резко остановился и отступил на пару шагов.
В отличие от тяжело дышащего соперника его дыхание было если не спокойным, то почти ровным. Бурнаш с охранниками стояли молча. Колян, заметив брошенный на них взгляд Петра, тайком от шефа и Леона показал ему большой палец и подмигнул. Мол, знай наших!
Леон отступил от стены и коротко поклонился сопернику по схватке. Петр ответил ему тем же.
— Благодарю за доставленное удовольствие! — негромко произнес Леон и улыбнулся. На его прорезанном морщинами лице эта улыбка выглядела чужой, однако и она, и сказанные слова, похоже, были искренними.
— Не за что, — улыбнулся и Петр. — Поспособствуем, чем сможем. Заходите еще.
Бурлаков после ответа Петра Леону на секунду застыл, переваривая услышанное, а потом громко захохотал. Охранники также засмеялись, вторя шефу, однако потише, при этом с опаской поглядывая на Леона.
— Как он тебя, Леон, приколол, — сквозь смех проговорил Бурнаш. — Веселый парнишка.
— Да уж, куда веселее, — исподлобья кинув острый взгляд на Петра, согласился Леон.
Глава 10
От перемены мест...
Петр сидел на невысокой деревянной скамейке и сматывал с запястий бинты. Леон, наклонившись над соседней скамейкой, укладывал сумку. В раздевалке стоял обычный застарелый запах пота, масляной краски и дубленой кожи.
Скинув с плеч выходную униформу — темно-синий шелковый халат, расшитый желтыми извивающимися драконами со страшно разинутыми пастями, Петр подхватил полотенце и направился в душ. Очередной бой в десятиугольнике закончился, как и все, проведенные до него, победой. От остальных он отличался лишь тем, что был полуфинальным в премьер-лиге.
С того достопамятного знакомства с Леоном в лечебнице прошло полгода. За это время Петр к имени, данному ему дедушкой Джамалом, добавил такие же чужие фамилию и отчество, а к ним и соответствующие документы. Немудреной фантазией Павла Ивановича Бурлакова-Бурнаша-Бурого он теперь звался Петром Алексеевичем Романовым, родившимся в Москве тридцать пять лет назад и зарегистрированным по месту проживания в городе Санкт-Петербурге на улице Есенина.
Ладно, хоть так — не совсем скромно, но и не сказать, что броско. Смешнее было бы, если бы Павел Иванович соорудил ему документы на имя славного полярника Петра Петровича Шмидта или реформатора-вешателя Петра Аркадьевича Столыпина. Но, похоже, эти люди и их место в истории Бурнашу знакомы не были. А что касается великого государя-строителя, так народ наш к его полному величанию как-то не привык. Не на слуху оно: Петр I — он и есть Петр I. Поэтому мало у кого возникала ассоциация совпадения ФИО знатного самодержца российского с инициалами бойца из десятиугольника. Тоже известного, правда, в кругах совсем узких и уж точно — более специфических.