Четыре дня до суперфинала прошли быстро и однообразно.
Расписание подготовки было незатейливым: тренировка утром, тренировка после обеда, тренировка вечером. Петр занимался упорно, но не изнуряя себя.
Леону привезли обещанные кассеты с записями боев Весельчака Санни. На одной были запечатлены встречи официальные — за звание абсолютного чемпиона и турнирные. На второй, гораздо худшего качества, видимо, записанной тайком, Петр просмотрел три схватки, явно нелегальные. Наверное, это и были тайные бои, о которых упоминал Бурнаш.
Улыбка не сходила с лица Санни, даже когда он ломал позвоночник сопернику. Таков был исход одной из встреч со второй кассеты. На подобном фоне вывихнутая рука и сломанная ключица в двух других схватках смотрелись не более чем детской игрой. И Петр опытным глазом мог разглядеть, что эти увечья были нанесены его будущим противником вовсе не случайно, в пылу боя, а совершенно намеренно.
Класс подготовки Роткевича был также очевиден. Владение им различными видами единоборств достигло уровня, когда ни одному из них не отдавалось предпочтения. Каждый последующий эпизод боя был построен на скупой гармонии необходимости того или иного движения, приема и крайней эффективности его применения. И не имело значения, какой школе, какому стилю принадлежит эта дорожка шагов, построение атаки, защита. Значимой была лишь конечная цель: победа в бою.
Была, правда, одна запись, когда Санни-Сапсан работал почти всю схватку классически в стиле школы «Цай Гар» — змеи, но это являлось скорее исключением. Зато напомнило, а точнее — вытащило из памяти Петра названия школ у-шу: стиль дракона «Фо Гар», стиль тигра «Ли Гар».
Петру подобные специалисты в его короткой биографии бойца без правил не встречались. Однако страха перед будущим боем или неуверенности не являлось. Не было и ощущения какого-либо превосходства. Он видел серьезного, опытного противника своего уровня.
Бой предстоял тяжелый и изнурительный. И предсказать его результат Петр не решался, да и не хотел этого делать.
Утренний распорядок в день суперфинала ничем не отличался от предыдущих: подъем, пробежка по лесу, разминка, завтрак. Нахмурившееся небо, брызнувшее скупым дождиком, загнало их с Леоном в спортзал. Бывший легионер виду не показывал, однако Петр видел, что тот заметно волнуется.
Он сам не испытывал волнения в прямом понимании этого чувства. Являлось предчувствие боя, немного тянущее, однако не гнетущее. Да еще чуточку ныли мышцы в ожидании будущих нагрузок. А они обещали быть немалыми. Правда, разогретые тренировкой, мышцы скоро успокоились.