Лежать было жестковато, но неудобство компенсировало легкое тепло, струившееся из чрева нью-йоркской подземки. Главное, чтобы не пошел дождь. Непромокаемых газет в Штатах пока не догадались выпускать…
Роберт был сыном фермера средней руки из штата Арканзас, что позволило ему в свое время выучиться на механика по судовым двигателям. Устроиться в солидную трансконтинентальную компанию, как рассчитывал, не удалось. Однако и у владельцев каботажных прибрежных флотилий зарабатывал неплохо. Затем ему дважды не повезло – дважды его хозяева терпели банкротство и вынуждены были для погашения займов продавать суда, лишая этим самым работы сотни моряков. Первое увольнение Роберт перенес безболезненно, потому что быстро нанялся на небольшой сухогруз. А после второго увольнения и начались его мытарства.
Пробовал подрабатывать мусорщиком, сторожем зоопарка, грузчиком в крупном универсальном магазине. Здесь он растянул сухожилия на правой руке, пытаясь удержать контейнер с посудой, соскальзывающей с погрузчика. Хозяин вежливо, но по-деловому дал понять
Роберту, что с больной рукой он ему не нужен. «Коль уж не везет, так до конца», – подумал Роберт.
Некоторое время парня поддерживали деньги, накопленные за период работы на суднах. Пособия по безработице он не получал, так как не вписывался в какие-то там правила. На чековую книжку он молился, как на библию, берег ее, как последнюю соломинку, за которую можно будет ухватиться в критический момент. И он наступил. Если такой момент очень ждешь, он обязательно наступит.
Полоса невезения продолжалась. Однажды с острой болью в животе Роберта подобрала патрульная полицейская машина и отвезла в какую-то больницу. В приемном покое люди в зеленых халатах брезгливо осмотрели больного и напрямую спросили у полицейских: а есть ли у этого бродяги деньги, чтобы оплатить лечение?
Роберт, несмотря на резкую боль, рвавшую низ живота и отнимавшую все силы и внимание, услышал вопрос врачей.
– У меня… есть… чем… заплатить… – простонал он и, пошарив за подкладкой куртки, достал замусоленную чековую книжку.
Операция аппендицита и недельное пребывание в больнице обошлись Роберту без малого в две тысячи долларов. Остатки того, что он копил пять лет, как ветром сдуло. Следовало бы еще с недельку подлечиться, но чековая книжка не позволяла – на ней оставалось 50 долларов, не хватило бы и на полдня пребывания в больнице.
Оберегая заживающие швы, Роберт старался меньше двигаться. За неделю он проел 29 долларов и 21 оставил в ночлежке. Дальше пришлось перебиваться случайными подработками, экономя каждый цент. К родителям Роберт не мог поехать. Он до сих пор помнил вечные Жалобы отца на нехватку капитала.