Она выросла в монастыре, потом попала в Солсбери, где прозябала в затворничестве опальная королева Англии. Конечно, Элинор научила ее многому из того, что должна знать правительница, но ведь она не учила ее разбираться в мужской душе — тем более в душе страшно одинокой и сложной, где все перепутано, как у принца Райена. Райен молчалив и недоверчив со всеми, к ней же он, кажется, питает не только недоверие, но и неприязнь, и она не знает, как расположить к себе его сердце.
Перевернувшись на живот, она закрыла глаза и стала ждать рассвета. На душе у нее было слишком неспокойно, и она уже не рассчитывала уснуть в эту ночь.
Сэр Эдвард и сэр Хэмфри ехали рядом. Взгляд молодого рыцаря был устремлен на ненавистного супруга королевы. Всякий раз, когда принц Райен смотрел на королеву, прикасался к ней или смеялся какой-нибудь ее шутке, у Эдварда темнело в глазах. Он, а не принц должен был находиться сейчас около королевы Джиллианы и опекать ее.
— Мне не нравятся твои слишком занесшиеся мысли, и мне не нравятся твои необузданные чувства, Эдвард, — негромко, но твердо проговорил сэр Хэмфри. — Она не для таких, как ты. Не забывай, она королева, а ты простой рыцарь, к тому же совсем недавно посвященный.
— Но он не достоин ее! — горячо возразил Эдвард со всем юношеским пылом.
— А кто ее достоин? Уж не ты ли?
— Он ее не любит.
— С каких это пор ты так хорошо разбираешься в любви? Поезжай домой, Эдвард, и женись на своей леди Джейн, — ворчливо посоветовал сэр Хэмфри.
— Мое сердце слишком переполнено любовью к королеве, чтобы я мог теперь думать о какой-то другой женщине.
— Если бы принц увидел на минуту, что творится в твоем сердце, он вырвал бы его из твоей преступной груди, не задумываясь — и, клянусь, я бы не стал ему мешать.
— Кто он такой, чтобы преграждать мне дорогу? — сверкая очами, необдуманно вскричал молодой рыцарь.
— Он ее муж, а она его жена, — резонно заметил старый палатин.
— Всем известно, что она вышла за него из жалости.
Сэр Хэмфри нахмурился. Следовало прекратить это раз и навсегда.
— Если я еще раз услышу от тебя что-то подобное — пеняй на себя! Королева была добра к тебе, только и всего. Для нее ты такой же вассал, как и все остальные. И — черт возьми! — неужто ты совсем ослеп? Разве не видишь, что Ее Величество любит своего мужа?
— Ну уж нет! Как может женщина любить невежу, который совсем о ней не заботится? Будь я ее мужем…
— Ты ей не муж, и забудь об этом думать. Не смей даже произносить такие слова и не смей приближаться к королеве — разве что она сама тебя призовет… но не думаю, чтобы это когда-нибудь случилось. Ты должен наконец опомниться.