Катарина ответила королеве Мелесант взглядом столь выразительным, что можно было не сомневаться: смерть Райена огорчила бы ее куда меньше, чем его женитьба.
Наконец из коридора послышались голоса, и Катарина встала, готовясь достойно встретить ненавистную соперницу.
Мелесант, однако, указала ей на незаметную дверь, за которой находилось небольшое боковое помещение.
— Подожди там, пока я тебя не позову, — сказала она. — Сначала я должна сама поговорить со своими детьми.
Катарина предпочла бы остаться, но королева Мелесант не любила, когда ей прекословили, поэтому девушка поспешила скрыться за дверью.
Мелесант в нетерпении смотрела на вход. Райен был достойным противником, и она собиралась сполна насладиться его окончательным поражением. Он наверняка захочет взойти на отцовский престол, но престол уже занят ею, и она не уступит его никому, даже собственному сыну.
Подумав, что будет лучше, если Райен с Кассандрой сначала побеседуют со своей матерью наедине, Джиллиана вместе с сэром Хэмфри и Неттой задержалась на некоторое время в коридоре. По тому, как настороженно сэр Хэмфри держался за рукоять меча, она догадалась, что он готов ждать от хозяйки этого замка чего угодно.
Едва Райен с Кассандрой появились на пороге, Мелесант с улыбкой простерла к ним руки.
— Наконец-то все мы снова вместе!
Но вместо того чтобы броситься в материнские объятия, брат с сестрой остановились у самой двери, явно не разделяя ее радость.
— Не все, мама, — холодно заметил Райен. — Как видишь, с нами нет отца.
Мелесант горестно закивала головой.
— Да, для всех нас это тяжелая утрата.
— Я уверен, что ты скорбишь по нему каждый день, — бесстрастно произнес Райен.
Мелесант решила не обращать внимания на его колкости и перенесла все свое внимание на дочь. Кассандра в детстве не отличалась особой миловидностью и вдобавок раздражала мать своей нескладностью и худобой. Теперь же она заметно округлилась, расцвела и стала гораздо интереснее. В голове у Мелесант тотчас пронеслась мысль, что, возможно, удастся неплохо выдать ее замуж, не тратясь на большое приданое.
Не отрывая глаз от пола, девушка нехотя подошла к матери и сдержанно коснулась губами подставленной щеки.
— Славная моя девочка! Какая жестокая разлука…
— Конечно, жестокая, — послышался от двери голос Райена. — Ведь ты сама добровольно передала свою девочку стражникам короля Генриха, чтобы они увезли ее в Лондон и бросили в Тауэр. Все это время мы с Кассандрой томились в заключении, ждали смертного приговора и никак не могли понять: а почему ты при этом осталась на свободе?! Чтобы было кому поплакать о нас?