За 130 лет, прошедших после смерти Джеймса Фенимора Купера, многое изменилось в Соединенных Штатах Америки и в мире в целом. Но по-прежнему лучшие романы писателя читаются во всех уголках земного шара, по-прежнему все новые поколения читателей с неослабевающим вниманием следят за приключениями Кожаного Чулка и Чингачгука, восхищаются бескорыстным патриотизмом Гарви Бёрча, сочувствуют молодым американским морякам Гриффиту и Барнстейблу в поисках их суженых.
На русском языке первый роман Купера появился в 1825 году. Это был «Шпион», переведенный с французского издания. С этого времени романы Купера регулярно переводятся на русский язык и становятся весьма популярными среди русской читающей публики. Известно, что романы Купера высоко ценили М.Ю. Лермонтов, В.Г. Белинский, П.А. Вяземский.
Отвечая тем критикам, которые считали Купера «подражателем и учеником» Вальтера Скотта, В. Г. Белинский писал: «…Купер – писатель совершенно самостоятельный, оригинальный и столько же великий, столько же гениальный, как и шотландский романист. Принадлежа к немногому числу перворазрядных, великих художников, он создал такие лица и такие характеры, которые навеки останутся художественными типами».
Великий русский писатель и гуманист Максим Горький любил романы Купера о Кожаном Чулке и восхищался их героем: «Натти Бампо всюду возбуждает симпатии честной простотой своей мысли и мужеством деяний своих… Безграмотный Бампо является почти аллегорической фигурой, становясь в ряды тех истинных друзей человечества, чьи страдания и подвиги так богато украшают нашу жизнь».
Следует отметить, что сам Купер очень хорошо относился к русским и России. По приезде в Париж, как мы отмечали, он был принят в салоне княгини П.А. Голицыной (Шуваловой). Добрые чувства к русским и России Купер сохранил на всю жизнь. Почти через 20 лет после первых встреч с русскими в Париже он написал длинное письмо русскому дипломату князю Д.И. Долгорукому, который через знакомого американца обратился к писателю с просьбой прислать автограф для своей коллекции.
В своем письме Купер пишет, что он хочет воспользоваться предоставленной ему возможностью, чтобы выразить всем русским те чувства, которые он испытывал к «великодушию и доброжелательности, так щедро проявляемыми русскими в Европе по отношению к американцам».
«Своим собственным представлением в европейское общество я прежде всего обязан вниманию русских, – рассказывает в письме Д.И. Долгорукову писатель, – ибо в течение месяцев я жил в Париже, никому не известный и всеми игнорируемый, пока не был принят с утонченным великодушием в кругу различных членов семьи Голицыных, о которых я до сих пор вспоминаю с удовольствием. У Голицыных я встречался со многими другими воспитанными и умными русскими, большинству которых я обязан за те любезность и доброту, которые были оказаны мне в чужой стране. Во всех случаях я находил, что русские питают расположение к нам, американцам. В Риме я встречался с доброжелательной и умной княгиней З.А. Волконской, а также с князем Г.И. Гагариным. Где бы я ни встречался с русскими, я всякий раз находил в них друзей; и я имею основания полагать, что и другие американцы испытывали с их стороны такую же доброту… Россия доказала свою дружбу по отношению к Америке, и я – один из тех, которые желают, чтобы наш народ открыто оказал предпочтение тем, кто относится к нашей стране и соотечественникам (как в нашем полушарии, так и за его пределами) со щедростью и справедливостью».