Теперь самая трудная и последняя часть вашего вопроса – кого я представляю, кто стоит за мной и какие цели преследую я сам? Что бы я ни сказал по этому поводу, покажется неубедительным, а порою даже ложью. Возможно, я покажусь вам человеком с непомерным тщеславием, пытающимся взять груз не по плечам, – судить вам. Шаг к тому, что затеял, я сделал – сижу перед вами. Наверное, Акмаль-ака, вы отдаете себе отчет, что сегодня безвременье, безвластие, хотя видимость ее и сохраняется. Отсюда неустойчивость, неопределенность во всем, и потому на данный момент я никем не уполномочен вести переговоры с вами, никто не стоит за мной, я пока представляю самого себя.
От неожиданности хан Акмаль выронил четки и поднял помутневшие то ли от выпивки, то ли от внутреннего напряжения глаза и, не скрывая разочарования, злобы, спросил строго:
– А кто вы такой, чтобы игнорировать всех и так высоко возносить себя?
Сенатор рассчитывал на эту реакцию и, чтобы сбить пыл хану, вновь потянулся за сигаретой, оказавшейся последней в пачке.
– Кто я такой? – сказал он, закурив. – Человек не растерявшийся, реально знающий обстановку на сегодня, в будущем имеющий возможности оказывать влияние на события в крае, как вы прежде. А если еще откровеннее, я хочу заменить вас, природа не терпит вакуума, ваше место все равно рано или поздно кто-нибудь займет, я решил, что мне это по силам. И вам, наверное, лучше знать своего преемника в лицо. Ваши друзья, имея власть, проворонили ситуацию и сегодня без сожаления отдают вас на заклание, и если я, единственный, прорвался к вам с помощью, не логично ли благословить меня, назначить своим преемником?
Аксайский Крез засмеялся сначала тихо, а затем зашелся в громком, истерическом хохоте, гость не сразу понял, то ли это искусственная, деланная веселость, то ли хозяину действительно смешно, а может, опять какой-нибудь трюк, чтобы сбить его с толку, следовало спокойно выждать и не любопытствовать.
Насмеявшись вдоволь, хозяин вытер слезившиеся глаза и сказал, улыбаясь, вполне искренне:
– Вспомнил один старый случай, о нем лет двадцать назад печатали в газетах. Помните, в Конго при Чомбе арестовали нашего корреспондента «Известий» Николая Хохлова? Так вот, он беседует со своим сокамерником в тюрьме, естественно, о политике. Сосед по нарам разъясняет корреспонденту позицию своей партии, программу, цели, часто упоминает пышное ее название. Идеи партии настолько привлекательны, смелы, пронизаны духом демократии, свобод, что наш журналист не выдерживает и честно признается, что, к сожалению, не знает ни этой партии, ни ее численности, ни где размещается ее штаб-квартира, хотя и живет в Браззавиле давно. Заключенный не смущается неведением корреспондента известной газеты и говорит, что не мудрено, вы и не могли знать об этой партии ничего. Вконец смущенный Хохлов спрашивает – она что, тайная? Да нет, отвечает коллега по несчастью, – не тайная, но дело в том, что эту партию я придумал здесь, в тюрьме, в этой камере, и пока состою в ней один, но место генерального секретаря я решил зарезервировать за собой, идеи все-таки мои! Не кажется ли вам, что ваши амбиции в чем-то схожи, уважаемый товарищ Акрамходжаев?