Похоже, Шубарин с перестройкой связывал слишком большие надежды, поверил в нее безоговорочно, и сейчас, видя вокруг разгул стихии и анархии, еще больший упадок и развал экономики, чем во времена пресловутого застоя, испытывал разочарование.
А какой беспредел, разгул преступности царил вокруг! Он пугал даже такого бывалого человека, как Японец. Особенно стремительно росла и принимала изощренные формы преступность в самой Москве, где, казалось бы, есть силы и средства для борьбы с ней, да и правительство и законодатели все живут в столице, отчего же они не видят, или не хотят видеть, что творится повсюду в Белокаменной, что называется, у самых стен Кремля; ссылаются на Нью-Йорк и Чикаго, где, мол, вроде бы еще страшнее жить, чем в Москве, но от этого советскому человеку не легче.
Один его прилет из США, откуда он возвращался с компьютером известной фирмы «ИБМ» со всеми возможными приставками и печатным устройством к нему, да еще и с видео – и аудиоаппаратурой для себя и для Якова Наумовича, мог вылиться в сюжет для американского боевика, хотя американским в нем были лишь товары из-за океана, все остальное наше, доморощенное и без малейшей игры воображения. Конечно, о его возвращении знали, он не раз звонил из Лос-Анджелеса московским друзьям, у которых тоже было немало интересов в Америке, многим он вез оттуда деловые предложения, бумаги, подарки – и его встречали в аэропорту Шереметьево. Зная о том, что он будет возвращаться с большим багажом, Аркадий Исаакович приехал встречать своего старого друга и компаньона на новеньком автофургоне «тойота». Кроме шофера, молодого, крепко сбитого малого, с ним были еще два таких же молчаливых парня, которых Шубарин поначалу принял за грузчиков, они действительно помогли получить и загрузить коробки в багажный отсек. Но потом как-то незаметно оказались в салоне и сели странно, порознь, каждый у окошка, с левой стороны по ходу движения.
Старые компаньоны заняли кресла в правом ряду, рядом с выходной дверью, и быстроходная машина рванула в город, где в доме у встречавшего уже был накрыт стол и собрались друзья, ждавшие вестей из-за океана. Шубарин, пробывший в Америке больше месяца, старался выведать, как идут дела у нас, а москвич, – как у них, так, перебивая друг друга вопросами, не заметили, как вырвались на загородную трассу, совершенно неосвещенную, отчего дорога после роскошных американских хайвеев казалась мрачной и убогой, к тому же лил дождь, холодный, осенний, со шквалистым ветром справа.
Вдруг молчавший все время шофер сказал: