Музыка переполнила комнату и льется из окон, широко открытых для притока воздуха. Они входят. Руки юношей тут же подхватывают их и увлекают в середину танцующих. У Доркас знакомый кавалер – Мартин, они были вместе в классе красноречия, правда, всего несколько минут, за которые учитель успел понять, что парень ни при каких обстоятельствах не будет говорить «хотим» вместо «хочем», И выставил его за дверь. Доркас хорошо танцует – не так быстро, как некоторые, но грациозно и смело, несмотря на нелепые туфли.
После двух танцев она начинает замечать, что внимание гостей в столовой приковано к братьям. Их потрясающая пластика бросается в глаза всюду, где бы они ни появлялись, их движения – словно льющийся металл и упругий шелк. Замирание в желудке, знак истинного чувства по общему мнению Фелис и Доркас, – вот что испытывает Доркас, глядя на братьев. Бутерброды съедены, с картофельным салатом покончено, значит, настало время гасить свет и заводить медленную музыку. Напоследок братья показывают класс, их танец становится стремительным до невероятности, их движения все более отточенными – скоро антракт.
Доркас выходит в коридор, соединяющий столовую и гостиную. Скрытая полумраком, она может спокойно наблюдать за коленцами, которые выкидывают под занавес великолепные братья. Смеясь, они пожинают плоды успеха: восторженные взгляды девчонок, одобрительные похлопывания и толчки парней. У них славные рожицы, у этих двух братишек. Улыбаются они ласково и весело, и вовсе не для того, чтобы показать безупречные зубы. Мальчишка, приставленный к музыке, сражается с проигрывателем: берет пластинку, ставит иголку, царапает пластинку, поднимает иголку, ставит опять, меняет пластинку. Во время возни с проигрывателем братья замечают Доркас. Она выше ростом, чем большинство собравшихся; и смотрит на них поверх темной головки своей подруги. Их глаза широко раскрыты и полны интереса, кажется ей. Она выходит из полумрака и скользит к ним сквозь толпу. Братья включают улыбки на полную мощность. Пластинка поставлена, она слышит, как дребезжит иголка, стараясь попасть в первую бороздку. Братья ослепительно улыбаются, один из них слегка, на долю дюйма, наклоняет голову и, не сводя глаз с Доркас, что– то шепчет второму. Тот оглядывает ее с ног до головы, пока она идет. Затем, как раз в тот момент, когда. музыка медленно, как дым, начинает наполнять воздух, он морщит нос и, все так же сияя лучезарной улыбкой, отворачивается.
Доркас замечена, оценена и отвергнута за то время, что требуется иголке найти первую бороздку на пластинке. Никакое замирание желудка, знак истинной влюбленности, не сравнится с ледяным покалыванием в крови, которое мучит ее теперь. Тело, в котором ей случилось обитать, оказалось недостойным. Да, молодое, и другого у нее нет, но оно будто завяло на лозе в сезон цветения. Понятно, почему Неоле пришлось согнуть ракушкой свою бедную руку, чтобы удержать в ладони осколки сердца.