Алису мне удалось выдворить за дверь секунд за десять, правда, ее хихиканье я слышал значительно дольше. На умывание и одевание я потратил еще минуту. А вот с солдатиком пришлось повозиться дольше. Придя в себя, он всё время пытался от меня спрятаться. Это в моей-то спальне в десять квадратных метров. После парочки тумаков и стакана воды гвардеец наконец заговорил. Парню досталось только за то, что майору Яковлеву захотелось со мной повидаться.
От моего дома до комендатуры два квартала. Комендатура располагается, вероятно, в старейшем здании города – в знаменитых Золотых Воротах. Яковлев сидит на самой верхотуре. Идти предстояло в гору, перепрыгивая провалы с одного островка асфальта на другой. Прорезная улица идет в гору достаточно круто для того, чтобы ни одна здравомыслящая лошадь не рискнула на нее завернуть. Потому-то покрытие на ней ни разу не чинилось: ремонт дорог у нас производится исключительно по случаю возросшего травматизма лошадей или поломок карет важных господ.
Рядом раздалось стократно усиленное кошачье урчание. Еще одна семейка урчалок появилась в городе. Урчалки в основном распространены в истоках Припяти, а в последнее время появилась мода селить их под домами. Они насекомых жрут в огромных количествах. Нажравшись, урчат, как стая довольных котов, – зато о комарах и мухах можно забыть. Гигантский язык, который они, видимо, унаследовали у своих предков лягушек, молниеносно выдергивает из воздуха всё, что жужжит. На Припяти, кстати, водятся насекомые размером с кошку, но урчалки каким-то образом справляются и с ними. Сами урчалки тоже не маленькие, ростом с человека. А голова большая и круглая, говорят, у них мозг больше человеческого раза в три. Им они, наверное, и урчат. Кстати, в городе я ни разу не слышал их знаменитого урчания: еды мало. Может, эта случайно крысу сожрала. Бедные крысы, еще одна напасть на них…
Адское пламя в глазах моего бывшего командира сегодня сменил ласковый огонек лесного пожара. Спозаранку гвардия перетрясла карманы торгашей на Сенном рынке. Фальшивых, по определению майора, но вполне золотых рублей нашлось много, и почти все они осели в карманах у гвардии. Яковлев не поленился даже нарисовать маршруты распределения этого микроклондайка. Картинка получилась прелюбопытная. Яковлев, несмотря на свою патологическую жадность и жестокость, – профессионал высшей пробы. К тому же (судя по качеству и оперативности проведения операции) майор решил, что фальшивые рубли угрожают безопасности города.
Исходя из схемы, золото к нам попало со стороны Лавры, причем совершенно точно его принесли не монахи, до сих пор живущие в её катакомбах. Всё, что они могли бы принести в город, – это пара-тройка высохших мумий, которые, как говорят, до сих пор хранятся в заброшенных монашеских кельях Печерской Лавры. Создавалось впечатление, что сначала прошелся кто-то один, а вслед за ним – другой. Причем первый от второго то ли убегал, то ли просто плутал по городу. Его маршрут заканчивался у Алисы. Второй маршрут был длиннее и, дойдя до Алисы, сворачивал на Рейтерскую. (Рейтеры – тяжеловооруженные всадники, когда-то целый полк этих суровых мужей был расквартирован на этой улице. Как гласят предания, развлекались они, избивая стрельцов. Кстати, соседняя улица – Стрелецкая, жаль, от полков остались одни названия.)