– У меня такое ощущение, словно кто-то пришел и вырвал мою душу. Которая, боюсь, так и не вернулась на место. Звучит банально, но мне порой кажется: вот-вот проснусь и пойму, что все это было не более чем кошмарным сном. Но потом, когда в пятый раз за утро звонит юрист, становится ясно, что ничего мне не приснилось.
Как обычно, он разместился чуть слишком близко к ней: Джейсон из тех людей, кто способен загнать кого-то в угол даже в Сахаре. На столь близком расстоянии Кейт слишком хорошо видит влагу на его губах и ощущает на своем лице его резкое дыхание. Если не считать этой не самой приятной манеры общаться, он вполне приятный малый. Хотя, кажется, сам себя не любит.
Кейт не знает, как долго расписывает он перипетии своей супружеской жизни, но ей кажется, что это продолжается не один час. А как только Джейсон встает и идет отлить, Синклер скользит на место Джейсона и шепчет ей на ухо:
– Ты хочешь мне что-нибудь сказать?
Она оборачивается к нему с улыбкой:
– Да. Чем скорее наука найдет способ избавления от дурного запаха изо рта, тем лучше.
Он смеется.
– Его коллеги оставляют у него на столе флакончики с мятным эликсиром.
– Это меня не удивляет.
– И я не имел в виду это, когда спрашивал, не хочешь ли ты мне что-нибудь сказать. Ты и парень, который сидит напротив, почти не сводите друг с друга глаз.
А это значит, что вы или только что сошлись, или вот-вот собираетесь это сделать.
– Ну, когда мы поженимся, ты можешь стать шафером.
– Шафером? Лучше уж я буду тем, кто украдет невесту.
Перед ее мысленным взором встает образ Фрэнка, склонившегося к Лео, с письмом в дрожащих руках.
Она, Кейт, дочь человека, который ей не отец, и вовсе не дочь тому, кого с удовольствием назвала бы отцом.
И тут ей на глаза попадается стоящий в дверях ресторана и выискивающий их взглядом Лавлок.
– Ой, смотри, – говорит она, обрадовавшись возможности отвлечься. – Сэр Николас.
Она машет ему. Он поднимает руку в ответ и подходит.
– Прошу прощения за опоздание. Совсем замотался с расследованием. Они подняли "забрало".
Он склонился поближе к Кейт и добавил:
– Ох и упорный же он сукин сын, ваш папаша.
Она смотрит на него в удивлении, не понимая, откуда ему известно об их родстве.
– Мне сказал Ренфру, – объясняет он.
– Мы с отцом... мы... я нечасто с ним вижусь.
Она уже видела сегодня газету, где говорилось, что никакой бомбы на пароме не было. Видимо, письмо с угрозой не более чем выходка безумца. Лавлок подзывает официантку.
– Можно нам еще один стул, пожалуйста?
Она указывает на три пустых.
– Тут у вас есть стулья.