Алекс вздрагивает и, отстранив Кейт, резко садится, разложившись углом, как складной нож. Он тяжело дышит.
– Все в порядке, – говорит Кейт. – Алекс, все в порядке.
Он сглатывает.
– Боже мой, извини. Извини. Со мной такое бывает, с тех пор как... ты знаешь. Дергаюсь. К тому же я действительно устала, но все время на взводе. Как будто сил уже нет, а возбуждение остается, словно после приема наркотика-стимулятора вроде амфетамина. – Она перекатывается к нему, кладет голову ему на грудь и, слушая, как колотится его сердце, добавляет: – Вообще-то, если помнишь, я офицер полиции. Мне вроде не положено знать, какие ощущения вызывают наркотики.
– Это уж тебе виднее.
Ей кажется, что он улыбается.
– Но все это странно. Сплошной парадокс. Я измотана, но постоянно начеку. Я стараюсь не думать о том, что случилось, но кончается тем, что вынуждена беспрерывно с этим сталкиваться. Везде. Это на телеэкране, это в газетах, люди говорят об этом на улицах. Как будто они что-то в этом понимают. А мне только и хочется, чтобы в кои-то веки подумать о чем-то другом.
– Выкинь это из головы. Как я.
– Неужели ты вообще об этом не думаешь?
– Нет, если получается.
– А говоришь с кем-нибудь об этом?
– Нет.
– Почему?
– Их там не было. Им этого не понять.
– Я была там. – "Я была там. Я была там, и теперь я здесь". – Мне нужно поговорить об этом. И больше всего мне хочется поговорить об этом с тобой.
Она чувствует, как его руки слегка скользят по выпуклостям ее ягодиц.
– Ну давай. Ты не можешь противиться этому вечно.
– Поговорить с тобой об этом?
– Да.
– Только с тобой? Ни с кем другим?
– Только со мной.
Секундная стрелка ее будильника отмеривает мгновения затянувшегося молчания.
– Ладно. Но только с тобой. И наоборот.
– Но я...
– Если я доверюсь тебе, тебе придется довериться мне в ответ. Иначе ничего не получится.
– Кейт, ты...
– Ты и я, только мы с тобой. И только если я захочу. Или ничего.
– Ты невозможна. – Он целует ее в макушку. – Ладно, договорились.
Она кладет руку между его ног.
– Знаешь, что говорят?
– Что?
– Что есть только два типа мужчин. Те, которые любят минет, и покойники.
Он смеется.
– Что ж, я уж, во всяком случае, не мертвец.
Она реагирует на это игривым пожатием.
– Вижу.
* * *
Вокруг темно, и Алекса рядом нет: от него остался лишь витающий над пустыми простынями запах. Кейт включает свет и, прищурившись, смотрит на будильник. Без четверти три.
Он оставил записку на подушке. "Не смог заснуть, не хотел будить тебя. Приятных сновидений".
Беглый и быстрый почерк, с небольшим наклоном вправо.
Кейт знает: мало что раздражает больше, чем вид спокойно спящего рядом человека, когда у тебя сна ни в одном глазу. В этом смысле она не винит Алекса за уход, но все-таки ей бы хотелось проснуться с ним рядом.