Ренфру встает.
– Все это очень интересно, но мне пора идти.
– Убийство в "Роще"? – высказывает догадку Лавлок. – Я слышал об этом по радио.
– Оно самое. Жуткое дело.
– Сказали, что убита девушка. Кто она была? Проститутка?
– Нет.
– Я пойду с вами, – говорит Фрэнк.
Пресс-секретарь Лавлока Марита молча идет к лифту рядом с Ренфру и Фрэнком. Атмосфера в "Перевозках" претерпела изменения – на смену бурлящему хаосу пришла тягостная напряженность.
Дверцы лифта едва успевают закрыться, как Ренфру набирает номер на своем мобильном.
– Детектива Бошам, пожалуйста.
Фрэнк смотрит на него в удивлении. Ренфру этого не замечает.
– Кейт, это Ренфру. Есть подвижки?
Ее голос доносится до Фрэнка приглушенно, через Динамик телефона Ренфру. Он тешит себя мыслью, что узнал бы этот голос, даже не назови главный констебль ее имени.
– Хорошо, хорошо. – Ренфру кивает себе. – Четыре тридцать, говоришь? Я тоже приду, если ты не возражаешь. Договорились? Тогда до встречи.
– Это была Кейт Бошам? – спрашивает Фрэнк.
– Ага. А вы ее знаете? – Брови Ренфру мимолетно сходятся. Он выуживает визитную карточку Фрэнка из кармана пиджака и смотрит на нее. – Родственники?
– Она моя дочь.
– Ну да, ну да. Тесен мир. – Ренфру умолкает, а потом добавляет: – Редкостная женщина. Просто замечательная. Это ж кем надо быть, чтобы после всего этого сразу взяться за работу!
– После чего "этого"?
Ренфру смотрит на него в удивлении.
– После "Амфитриты".
* * *
– Чем занималась Петра вчера? Тут и думать нечего. Как и все мы, суетилась вокруг этой истории с "Амфитритой".
Фергюсон, с привычным для него выражением печальной обиды на весь, столь пренебрежительно относящийся к нему мир, стенографирует ответы Шиллинглоу в блокноте. Так они работают с Кейт: она разговаривает, он записывает. За годы они обнаружили, что это очень действенно не только потому, что освобождает Кейт и дает возможность думать, но также потому, что молчащий, но фиксирующий каждое слово Фергюсон нервирует тех, кому есть что скрывать.
Шиллинглоу откидывается назад на стуле и сцепляет руки за головой. Кейт с неудовольствием видит его потемневшую под мышками от пота рубашку. Он кивает ей.
– Неужели вам не жарко? Я так вообще не могу припомнить такой погоды. Можно подумать, что мы на экваторе, а не на полпути к Арктике.
– Спасибо. Я чувствую себя нормально. В какое время Петра пришла вчера на работу?
– Я пришел в половине третьего, а она вскоре после меня. Без четверти три, может быть, в три. Не позднее.
– В три часа ночи?
– Ага. Паром затонул чуть позже часа.
– Знаю. Я была на борту.