– Что вас заворожило, синьор?
Американец указал на гравюру:
– У меня такая когда-то была...
Они одновременно обернулись, услышав приятный голос:
– Чем могу служить, синьоры?
– Синьора Фотис?
Она кивнула. Высокая, тонкая, подчеркнуто строго одетая, Лидия Фотис была само изящество, а ее ласковые, как это бывает у близоруких, глаза выражали неисчерпаемую доброту. Тарчинини низко поклонился, и в первый раз Лекока это не покоробило.
– Мы бы хотели поговорить с вашей подругой, синьорой Росси.
Она как будто на мгновение смутилась, что не ускользнуло от следователей.
– Моей подруги здесь нет.
– Да? Нам сказали, что всякий раз, как ее муж уезжает, она перебирается к вам, чтобы не оставаться одной.
Синьоре Фотис было явно не по себе.
– Кто вы, синьоры?
– Мы из полиции, синьора.
– Из полиции? Мика что-нибудь натворила?
– Вы говорите о синьоре Росси? Нет, успокойтесь... Мы только должны поставить ее в известность, и как можно скорее, о... ну, короче, о несчастном случае с ее мужем.
– Боже! Он ранен?.. Опасно?
– Очень опасно, синьора, и поэтому...
– Мика, в сущности, хорошая девочка, но она всегда была так избалована...
Тарчинини мягко прервал ее:
– Что, если вы нам скажете, где она сейчас?
– Я...я не знаю.
– Послушайте, синьора! Она в самом деле пришла сюда вчера вечером?
– Да, но...
– Но?
Она, видимо, с величайшим трудом пересилила себя и ответила, краснея:
– Она здесь не ночевала.
– Вы бы лучше сказали нам, где она провела ночь?
– Не знаю...
В этом разоблачении американец увидел подтверждение своей версии. У Мики Росси был любовник, и ее муж, не в силах вынести этого, застрелился. О чем еще хлопочет Тарчинини? Без сомнения, зациклившись на своей версии убийства, он никак не может выбросить из головы эту нелепицу!
– Понимать ли ваши слова так, синьора, что ваша подруга не была верна своему мужу?
– Это был брак по расчету... Эуженио не был красавцем, но хорошо зарабатывал...
– Она придет к вам или домой?
– Думаю, что ко мне.
– Будьте так добры, передайте ей, как только ее увидите, чтоб она немедленно явилась в уголовную полицию, где ее ждут.
– Уголовная полиция?
– Муж вашей подруги умер, синьора. По-видимому, это самоубийство. Нам необходимо разрешение на вскрытие.
– Это невозможно!
– Что невозможно?
– Росси не мог покончить с собой!
– Вы его хорошо знали?
– Я не знала его...
– Вы его никогда не видели?
– Никогда... Я понимаю, это выглядит странно, но Мика не настаивала на нашем с ним знакомстве, а мне было бы тягостно завязывать дружеские отношения с человеком, которого... которого я помогаю обманывать... в некотором роде. Но Мика мне часто говорила, что ее муж глубоко религиозен, и поэтому я не верю в самоубийство. Он не мог решиться на такой грех!