— Володя! — обратился я к командиру. — Давай оформим наградой на орден «Красной звезды» Марасканову. Боевой мужик, не повезло с этим дурацким начпо бригады спецназа, остался ни с чем. Пять рейдов прошел с нами, в принципе, имеем право, давай за Алихейль сделаем.
— А как быть с Подорожником, комбат, я понял, давно сильную неприязнь испытывает к нему?
— Да к кому он ее не испытывает, только к «стюардессе» и к Арамову благоволит и то потому, что с ним одно училище закончили.
— Ха! Я тоже Ташкентское закончил, но любви и доброты не замечал.
— Как же, а кто тебя на роту поставил? Понятно теперь, откуда протекция! Я думал в свое время, что Лука будет ротой командовать.
— Вот еще! «Чапай» не любит никого выше себя ростом, а Лука вытянулся как каланча. Я же маленький, но удаленький.
— Василий Иванович в отпуск уехал, а Лонгинов препятствовать не станет, они с Игорем в дружбе, земляки-ленинградцы, — продолжал я уговаривать.
— Ну, если ты ходатайствуешь и все сделаешь, то валяй. Пиши, ходи, подписывай, пробивай, у тебя это получится. А мой наградной оформил правильно? Много раз переделывал?
— Я и палец об палец не ударил, тебе все разбитая челюсть протолкнула, прошло по ранению, без сучка и без задоринки.
— Эх! Челюсть, ты моя «краснозвездная»! — пропел Володя, почесывая щеку.
— Что случилось, Игорь? — спросил я вошедшего взводного, у которого от злости было лицо пепельного цвета.
— Представляете, во время смены караула пришел Ошуев и принялся орать, что нет порядка. Потребовал опись недостатков, а этим недостаткам полгода уже. Ну и что же вы думаете, он наковырял? Нет термометра, разбито стекло, сломана форточка, порван линолеум. Составил акт, начет будет сделан. Обсчитали — рублей пятьдесят получится с кратностью. Ну и армия! Воюешь, а с тебя же еще и высчитывают!
— Это был дембельский аккорд! Вот лейтенант Мандресов прибыл тебе на смену, собирай монатки, сдавай взвод, плюй на начеты и на всех начальников. Домой! — ободряюще улыбнулся Сбитнев.
— А я тебе бумаги на орден оформляю, с тебя пузырь! — ухмыльнулся я.
— В Ленинграде, когда получу, тогда и поставлю!
— Заметано! — подытожил я, и мы ударили по рукам.
***
— Семен Николаевич! — обратился я к Лонгинову. — Подпишите представление к ордену на Марасканова.
— А почему не к комбату несешь? — удивился Лонгинов.
— Но вы же за него остались. Он через час уезжает. Комбат сказал, что его уже нет в полку, он в пути домой, только со «стюардессы» слезет и сразу на аэродром.
— Будем считать, что сегодня — это завтра, хорошо? — спросил утвердительно Бронежилет. — Подписываю завтрашним числом и неси в строевую часть, завтра в шесть утра отчаливаем. А успеешь оформить? Да еще подпиши у Ошуева: он остался исполнять обязанности командира полка. Филатов с сегодняшнего дня тоже в отпуске.