— Игорь, тут так тесно стало, пойду-ка я лягу спать в десант, — предложил я.
— Очумел? А если подрыв будет? Размажет по броне! — возмутился взводный.
— Я видел подрывы на фугасе удачные и неудачные. Когда удача была на стороне духов, то от экипажа осталась только голова взводного, а после неудачного для «духов» подрыва — только каток улетел. Если будет «хороший» фугас, то где бы ты ни сидел — смерть! А если слабый, то осколки могут зацепить в любом месте.
***
— Пассажир! Вылезай! Промежуточная остановка, — громко закричал мне почти в лицо Игорь, отворив люк.
— Кто? Где мы? Что? Чего? — спросонья забормотал я.
— Выдрыхался, соня?
— Уморило. Вначале взмок от духоты, думал, не усну, не помереть бы — главное, но все же утрясло, укачало.
Смеркалось, и прохладный вечерний ветерок быстро привел меня в чувство.
— Я пошел на «ковер», комбат вызывает меня и Сбитнева, — сказал Игорь.
— Так серьезно взялся из-за поломки?
— Еще на одной машине главный фрикцион сгорел, в итоге три машины оставляем тут в Гардезе, в десантной бригаде. Машину Федоровича и мою сейчас тягачи поволокут. Вот пойду получать п…дюлины вместо «пряников»…
Вначале комбат орал на одних только Сбитнева и Марасканова, но затем аудитория показалась ему слишком малочисленной, и он собрал всех офицеров и прапорщиков.
— Загубили такую славную роту, лучшую в полку. Сбитнев, ты ведь выпускник славного Ташкенского училища, я так на тебя надеялся! А ты.., э-эх! Техник лишь умничает и водку пьет, взводные собрались — теоретики. Разгоню всех к чертовой матери! Вот при Кавуне был настоящий порядок!
— А Кавуну постоянно говорил, что он развалил боевой коллектив, — буркнул я, повернувшись к Ветишину.
— Замполит! Что это ты там с умным лицом стоишь и ехидничаешь? Ты такой же основной виновник в слабой воспитательной работе. Чего это ты, Ростовцев, шепчешься, когда командир говорит? Да и какой воспитательный процесс может быть в таком расхлестанном виде. Опять дырявый песочный костюм нацепил, тельняшку, наверное, спрятал под застегнутым воротником, да? Все время выделяешься. Шаг вперед сделай! Конечно, я так и думал — в кроссовках! Выговор. Вы-го-вор! А Сбитневу, Марасканову и Федоровичу — строгий выговор. Начальник штаба! Занеси в свой гроссбух. Позже «подарки» запротоколируем. Никого не оставим без внимания. А то все хотят ордена получать, а комбату одни взыскания достаются.
Прибывший к нам только перед рейдом начальник штаба, упитанный круглолицый майор, старательно все записывал в блокнот.
— По-моему, все наоборот, — громогласно возразил Афанасий Александров.