Она уже начала дремать, когда тихий скрип заставил ее встрепенуться. Галка села, в темноте нащупала коробок и чиркнула спичкой.
— Не надо. Потуши, — услышала она знакомый хриплый голос.
Луч карманного фонаря скользнул по комнате и замер на коврике у кровати.
Гордеев взял стул, придвинул его к Галкиной кровати и сел.
— Какие новости, синьорина?
— Георгиос убит при задержании. Его выследили, когда он подавал какие-то сигналы в сторону моря.
— В кофейне что-нибудь нашли?
— Рацию и сигнальные фонари.
— И все?
— Как будто — все.
— Н-да… — Гордеев достал трубку и, не зажигая ее, сунул в рот. — А что известно о румынских офицерах?
— Двое погибли, один бежал… Дядя Леня, кто они, эти трое?
— Они шли на подмогу Георгиосу. Оттуда — из-за линии фронта.
— А почему вы не предупредили их?
— «Почему», «почему», — проворчал Гордеев. — Я сам узнал об этом только позавчера. Ты лучше скажи, что говорят о том, которому удалось скрыться.
— За его поимку обещана большая награда. Но даже в тайной полиции сомневаются в успехе. Этот «румын», безусловно, перестал быть румыном и, очевидно, уже стал на якорь в надежном месте.
— Боюсь, что в городе для него не приготовлены надежные стоянки.
— Вы что-нибудь знаете о нем? — встрепенулась Галка.
— Даже те, кто его послал, не имеют о нем никаких сведений. Ну, хватит об этом. Теперь расскажи, куда ты ездила с начальником морского отдела гестапо.
— Откуда вы знаете?
— Весь базар уже знает об этом.
— Дядя Леня, они убили Зинаиду Григорьевну.
— Что?! — Гордеев вскочил, но в темноте натолкнулся на тумбочку, чертыхнулся, снова сел, достал спички и, не спросив разрешения, закурил трубку.
Пока Галка рассказывала о встрече с Хюбе, о гестапо, о плюгавом палаче с оттопыренными ушами, Гордеев молчал. Только в темноте сердито мигал огонек его трубки. Но когда девушка подошла к очной ставке, он перебил ее:
— Теперь подробнее. Вспомни все, что говорила Адамова.
Галке не нужно было напрягать память. Наверно, и через десять лет она бы смогла повторить все, что сказала Зинаида Григорьевна, слово в слово.
— Ты не ошиблась? — снова перебил ее Леонид Борисович, — Она так и сказала: «старый крановщик»?
— Да. Как только она это сказала, Норте ударил ее по лицу.
— Старый крановщик, — пробормотал Гордеев. — Старый крановщик Федор Плющев. Теперь понятно, почему связные не возвращались из порта.
Галка вздрогнула — она вспомнила парня-связного, его веселую улыбку, его гордую смерть…
Гордеев потушил трубку, спрятал ее в карман, поднялся, скрипнув стулом.
— Надо немедленно восстановить связь с портом и предупредить товарищей о предателе. Сделаешь это ты.