— Неаккуратно — значит не тщательно, кое-как, сикось-накось, — пояснил Михась. — У германцев аккуратность — любимое слово. Так вот, мы потом с Разиком частенько Желтка поддразнивали, называли глупой белкой. Он же, Желток, рыжий.
— Разве можно друга дразнить? — искренне огорчилась за неизвестного ей Желтка добрая Анюта.
— Да нет, мы же любя. И вообще, это звучало даже скорее как похвала. Например, завалит Желток кого-нибудь в учебном поединке, а тут мы с Разиком и пошутим: «Вот глупая белка, как неаккуратно товарища на землю уронил!» Кстати, за морем-океаном, в Америке, живут дикие племена охотников. Так вот, они имена детям дают не сразу при рождении, а лишь когда те подрастут и совершат какой-нибудь достойный поступок. Например, поймает мальчуган зайца, так и зовут его потом Быстрый Заяц. А Желтка они за его подвиг назвали бы Белкой.
— Глупой белкой или, наоборот, умной? — полувопросительно-полуутвердительно произнесла Анюта, и они рассмеялись.
— Так ты, Михась, и за морем был? — Анюта смотрела на дружинника сияющими, широко раскрытыми глазами. — Расскажи сейчас, что было дальше там, в лесу. А потом — про страны заморские.
— Ладно. Ну, дальше мы стали ждать, когда грибы подействуют. Вервольфы часовых, естественно, сменили быстренько и похлебкой накормили. А через час-полтора и началось. Два гриба на котелок — это даже чересчур. В общем, у всего вражеского войска враз прихватило животы. Встрепенулись гордые вервольфы и, не успев стряхнуть с себя остатки сна, кинулись, скрючившись, к краю поляны, в кусты. Однако до кустов не добежали и, едва успев спустить штаны, со стонами и криками, уселись облегчаться тесной сплоченной ватагой прямо на краю поляны. Часовые встревожились, естественно, кинулись на шум с обнаженными мечами на изготовку и минуту-другую изумленно глядели на своих соратников, не в силах сообразить, в чем суть происходящего. Но вскоре до них дошло, да еще как дошло! Побросали они мечи с аркебузами и невольно встали, вернее сказать, сели в общий строй. Еще бы! Многолетняя выучка военная. Это обычные люди разбредаются кто куда, а для бойца строй — это святое. Он с закрытыми глазами встанет... даже сядет в шеренгу, или в колонну, то есть плечом к плечу, — пояснил Михась Анюте незнакомые милитаристские термины в ответ на ее вопросительный взгляд.
— Выждали мы пару минут, пока противник не увлекся окончательно нужным делом, да и ворвались на полянку с криком, ревом да молодецким посвистом, с самострелами на изготовку. У вервольфов от неожиданности деятельность кишечника усилилась многократно, и вонь по лесу пошла такая, что зверье небось на десять верст вокруг на полгода разбежалось. Ну, мы скомандовали им, чтобы мордой в землю, руки за спину, связали белы руки рыцарские их же ремнями.