Мальчик удивленно взглянул на нее:
— Даже не знаю. Я не помню, как сюда попал. А вы что здесь делаете?
— Ищем кое-кого, — быстро ответил Такрой. — Ты, случайно, не встречал человека — или даже нескольких — по имени Габриэль де Витт?
— Габриэль де Витт! Ведь это меня так зовут!
Троица уставилась на него. Робкий, нескладный мальчонка с нежно-голубыми глазами — Кристофер и Богиня чуть было не кинулись его опекать, а делать это пришлось бы очень мягко, потому что сразу было видно, что мальчика легко огорчить или даже обидеть. Кристоферу он очень сильно напомнил высокого, тощего Феннинга из школы, но теперь в лице мальчика угадывались заостренные черты Габриэля.
— И сколько у тебя жизней? — недоверчиво спросил Кристофер. Казалось, мальчик задумался.
— Удивительно, обычно у меня их девять, но сейчас я вижу только семь.
— Ой, он у нас весь целиком! — воскликнула Богиня.
— Да, но есть сложности, — сказал Такрой. — Титул Крестоманси тебе что-нибудь говорит? — обратился теперь к мальчику Такрой.
— Это такой старый скучный волшебник? Я думал, что на самом деле его зовут Бенджамин Достопочтенный.
Габриэль снова стал мальчишкой. Бенджамин Достопочтенный был Крестоманси до Габриэля.
— Неужели ты не помнишь Мордикея Робертса или меня? — спросил Кристофер. — Я Кристофер Чант.
— Приятно познакомиться, — вежливо улыбнулся Габриэль. А Кристофер не мог оторвать от него взгляда и все думал — как же из этого милого застенчивого мальчика вырос такой отвратительный Габриэль?
— Бесполезно, — сказал Такрой. — Когда ему было столько лет, нас еще и на свете не было.
— Вон еще люди, — кивнула Богиня на компанию из трех мужчин и одной женщины, мелькавших среди деревьев. У мужчин были меховые накидки, покрывающие только одно плечо, а женщина была в меховом платье. Они остановились неподалеку от изгороди и стали разговаривать. Один из них бросил презрительный взгляд на Такроя.
— Не обращай внимания, Кристофер, — прошептал Такрой, съежившись. — Этим людям я был обязан отчитываться. Думаю, они важные персоны.
Кристофер стоял и гордо смотрел перед собой, но ноги начали побаливать.
— Опять они все вынюхивают и выискивают, — сказал Габриэль. — У-у, зверюги! Я попросил у них что-нибудь поесть, а они притворились, что не слышат.
Прошло минут пять. Ноги у Кристофера начали уставать. Он уже ненавидел Одиннадцатый Мир. Не было видно ни птиц, ни животных, казалось, не было даже ветра, вообще погода здесь, похоже, не менялась. Повсюду ровными рядами стояли одинаковые красивые деревья, а люди вели себя просто отвратительно.