— И что же это такое, что сумело ускользнуть от тебя в мой мир? — наконец спросил Драйт.
Вот и дошел разговор до дела, хотя Драйт старался представить все как оплошность Кристофера. Но Кристофер улыбнулся и покачал головой, давая понять, что он принял слова Драйта за шутку.
— Сейчас скажу. Но сначала — хочу поблагодарить тебя за то, что ты нашел и собрал жизни Габриэля де Витта. Для меня это очень большая помощь…. Но, кажется, ты немного ошибся и соединил жизни в маленьком мальчике.
— Я соединил их в том человеке, с которым легче договориться. — Как и раньше, слова Драйта можно было понять в разных смыслах.
— Если думаешь, что с мальчиком легче договориться, то, боюсь, ты опять ошибаешься. Он же из Двенадцатых Миров!
— С девочками тоже сложно! — вставила Богиня.
— Кем тебе приходится Габриэль де Витт? — спросил Драйт.
— Он мне вроде отца. — Кристофер решил не уточнять, кто есть кто, и взглянул на Такроя, который все еще сидел на траве. Кристоферу показалось, что кудрявая голова друга слегка кивнула.
— Ты требуешь де Витта, — продолжал Драйт, — и сможешь получить его, но это зависит от того, что еще ты скажешь.
Изгородь растеклась и исчезла. Габриэль удивился, а Богиня подозрительно огляделась. Кристофер недоверчиво посмотрел на Драйта. Что-то все слишком хорошо и гладко выходило!
— Еще я должен сказать о моем человеке, которого ты знаешь как Мордикея Робертса. Верю, что он был твоим, а значит, у тебя осталась его душа. Но теперь он мой. Так почему бы тебе не вернуть его душу?
Такрой с ужасом посмотрел на Кристофера, но тот не обратил на это внимания. Конечно, Кристофер догадывался, что может испортить все дело, но он давно пообещал себе спасти душу друга. Он пошире расставил ноющие ноги, скрестил руки на тигровой шкуре и улыбнулся Драйту так, как будто просил его о небольшом одолжении.
Драйт не выразил ни удивления, ни ярости. Кристофер был уверен, что тот ждал этой просьбы. В чем же дело? Драйт облегчил им дорогу в Одиннадцатый, прикинулся, будто принимает Кристофера за равного, и сказал, что отдаст жизни Габриэля. Значит, Драйт хотел за такие благодеяния получить от Кристофера то, что ему очень нужно. Но что?
— Если мой человек хочет стать твоим, ты должен знать имя его души, — заметил Драит. — Он сказал тебе?
— Да, его зовут Такрой. Люди позади Драйта начали оскорбленно переглядываться.
— И что Такрой сделал, чтобы стать твоим?
— Он лгал ради меня целый день, да так, что ему поверили.
По поляне прокатилась волна возбужденного шепота. Это был страх? Или одобрение? Что бы там ни было, Кристофер знал, что сказал правильно. Такрой рассказывал, что эти люди лгали ради своего Драйта. А убедительно лгать целый день — это для них наивысшая преданность,