Кристофер чувствовал себя не очень уютно. Нет, он не боялся, что кто-нибудь метнет в него копье. Но после темного замка и глубокой тишины этот Город заставлял трепетать каждый нерв. К тому же разболелась голова и Кристоферу пришлось сделать небольшую остановку возле кучи гнилой капусты, как всегда, наваленной в переулке у Храма Ашет. Потом он прошел сквозь стену с плющом. Во дворе Храма на солнце грелись кошки, больше никого не было видно.
Сама Богиня сидела в глубине Храма на большой белой подушке, которая скорее напоминала ложе, заваленное маленькими белыми подушечками. Девочка была завернута в шаль, несмотря на жару. Она тоже подросла, но меньше, чем Кристофер. А он подумал, что Богиня заболела, потому что она лежала и неподвижно смотрела в никуда, лицо осунулось и будто вытянулось.
— Спасибо, — проговорила она так, как будто думала совсем о другом, когда Кристофер положил сверток книг ей на подушку. — У меня нет ничего взамен.
— Но я плачу за Трогмортена.
— Неужели он настолько ценный? — спросила девочка безразлично и медленно начала распутывать ленты заклинания. А Кристофер с интересом наблюдал, с какой легкостью она их снимает. Несомненно, быть Живой Ашет означало иметь сильный магический Дар.
— Кажется, это очень хорошие книги, — вежливо сказала Богиня. — Я прочитаю их, когда смогу...
— Ты заболела, да? — спросил Кристофер. — Что с тобой?
— Это все Праздник, — ответила Богиня вяло. — Он был три дня назад. Если помнишь, это единственный день в году, когда я выхожу. После долгих месяцев тишины и покоя здесь, в Храме, я вдруг очутилась там, под палящими лучами солнца, в колеснице. Меня разодели в тяжеленные одежды и нацепили целую гору украшений. Мне даже накрасили глаза и губы. Все кричали, подскакивали и пытались дотронуться до меня — на счастье, — как будто я не человек. — По щеке девочки сбежала слезинка. — Думаю, они не заметили, что я живая. Эта пытка продолжалась целый день: крики, руки, солнце. Когда я была маленькая, мне нравился Праздник. — Слезы уже градом покатились по лицу. — Но в этот раз я еле дотерпела до вечера!
Белая кошка Богини вбежала в комнату и запрыгнула хозяйке на колени. Девочка с усилием подняла руку и погладила ее, а Кристофер вспомнил, как Трогмортен сидел у него на кровати. Кошки Храма знают, когда их хозяевам плохо. Еще Кристофер подумал, что после сегодняшней прогулки по городу он вполне понимает Богиню.
— Представь себе: сидишь целый год взаперти, а потом раз — и оказываешься в толпе, — объяснила Богиня, поглаживая Бетти.
Кристоферу хотелось спросить, не проклятия ли Ашет постоянно убивают его, но он понимал, что не время. Нужно было отвлечь Богиню от мыслей об Ашет. Он сел на каменный пол рядом с ее ложем.