— Я знаю это место! — воскликнул Мур. — По-моему, мы тут были утром!
Почти тут же господин Таррантул удивленно заворчал:
— Я-то думал, он ведет их к себе домой, но мы уже пролетели мимо! Куда же они?!
Души впереди промчались над высокими деревьями и почти сразу же ринулись вниз, к большому зданию с рядами освещенных окон.
По-прежнему озадаченно ворча и кряхтя от напряжения, господин Таррантул тоже перелетел через деревья и потащил Мура и Тонино за собой.
Они как раз успели увидеть, как души по-прежнему сияющей цепочкой с большим листом во главе степенно устремились в большую полукруглую дверь в середине здания. Заметив это, господин Таррантул яростно взвыл и потянул мальчиков вниз с такой скоростью, что Мур зажмурился от страха. Это было даже быстрее, чем просто падать.
Они с размаху шлепнулись наземь — к счастью, на мягкую лужайку. Тонино и Мур быстро поднялись на ноги, а господин Таррантул, прежде чем подняться, долго ворочался и возился, пыхтя и задыхаясь, и казался тощим, согбенным и осунувшимся, словно настоящая обезьяна. Мальчики видели его очень ясно, потому что из полукруглой двери падало достаточно света, — старик стоял, опершись на сачок, и пытался отдышаться. Над дверью высветились буквы: БОЛЬНИЦА СЕРДЦА ГОСПОДНЯ.
— Больница! — застонал господин Таррантул. — С чего их сюда-то понесло? А вы что глядите, недоумки? Надо же их поймать! — И он снова помчался вперед, опираясь на сачок, словно на палку, и бормоча себе под нос: — Ну почему я всегда так старею, когда попадаю в будущее? Да скорей же, паршивцы, скорее!
Он затащил их внутрь — в самый что ни на есть обычный больничный коридор, длинный, бледно-зеленый, залитый ярким светом и настолько пропитанный всякой дезинфекцией, что это перешибло даже запах от господина Таррантула. Мур и Тонино тут же всем телом почувствовали, какие они грязнущие. Они попытались остановиться. Но у дальнего конца коридора, почти желтая в ярком свете больничных ламп, виднелась стайка душ, нервно пританцовывающая у лестницы, будто бы опять не понимая, что делать дальше. Казалось, от света у господина Таррантула открылось второе дыхание. Он пустился галопом, размахивая сачком, и мальчикам тоже пришлось перейти на галоп.
Когда они пробежали уже полкоридора, из какой-то двери показалась медсестра-монахиня с полукруглым тазиком. Она была из тех монахинь, которые носят такие огромные крахмальные чепцы с оттопыренными углами, похожие на корабль под всеми парусами.
«С такой штуковиной на голове особенно не попрыгаешь», — подумал Мур. Однако монахиня попалась очень даже прыгучая. Господин Таррантул несся прямо на нее, словно бешеная обезьяна в черном сюртуке, а Мур и Тонино беспомощно бежали за ним. Чепец монахини возмущенно затрепыхался, и она отскочила обратно за дверь, вцепившись в тазик и вытаращив глаза на пробегавших мимо незваных гостей.