— Еще как! — сказал я. — Только мне пришлось его спрятать, и я потом не смог снова его. разжечь.
Он опять взглянул на меня пристально.
— А ты, случаем, не с Земли? Я кивнул.
— Так я и думал, — сказал он. — У людей с Земли всегда проблемы с возжиганием колдовского огня. Думаю, это тамошний климат так действует. Можешь мне сказать, как тебя зовут?
— Ник Мэллори, — ответил я. — Но на самом деле я не с Земли…
— Да, но, если верить твоему папе, родился ты именно там, — сказал он. — Он мне рассказывал, что твоя мать была беременна тобой, когда он на ней женился.
Я изумленно уставился на него, а он добавил:
— Твой папа мне все про тебя рассказал, пока я напивался перед тем, как отправиться за тобой следом. Боюсь, это обошлось ему в двести фунтов. Однако он не говорил, что ты такой высокий и так внушительно выглядишь. То-то и понятно, что я тебя не признал в прошлый раз. Я ожидал увидеть довольно маленького мальчика. Ну что ж, по крайней мере, это значит, что мне не придется платить Романову за то, чтобы он тебя отыскал.
Он встал и протянул руку на старомодный, любезный манер.
— Рад познакомиться, Ник. Меня зовут Хайд. Максвелл Хайд.
— А-а… — сказал я. — Э-э… Здравствуйте. Очень приятно.
Я совершенно обалдел.
Когда я наконец пришел в себя, мне тут же захотелось задать Максвеллу Хайду тысячу вопросов. Но он так устал, что его буквально шатало.
— Потом, — сказал он. — Мне надо выспаться, парень. Всего пару часов — и я буду как огурчик. Мне много не надо. Пару часов — и все.
Так что я отвел его в гостиную. Однако я совсем забыл про козу. Она обточила полкресла и теперь нагло пялилась на нас. Изо рта у нее свисал кусок коврика.
— Вот черт! — сказал я.
— Ну уж нет, — заявил Максвелл Хайд, — этого я не потерплю!
Он ухватил козу за рог и за хвост и выставил ее на кухню. Из кухни донесся топот копыт и возмущенное блеянье, однако же Максвелл Хайд ухитрился каким-то образом отворить дверь и выставить козу на улицу. Меня это очень впечатлило.
А я тем временем сдвинул вместе два кресла и табуретку, чтобы соорудить ему кровать. Сверху я все это накрыл ковриком, чтобы спрятать ту часть, что обглодала коза, и получилась вполне приличная лежанка.
— Спасибо, парень, — сказал вернувшийся Максвелл Хайд, обирая с себя козью шерсть. — Я присоединюсь к тебе за ланчем. Будь так любезен, передай Романову, что я тогда с ним поговорю.
Он залез на устроенную мной лежанку и, насколько я Мог судить, уснул мгновенно. Когда я закрывал за собой Дверь, он уже храпел.
Я пошел к Романову, но передать ему я ничего не смог. Он, похоже, был без сознания. Лицо у него сделалось пепельно-серым, и на лбу блестели бисеринки пота. В комнате еще сильнее пахло болезнью, чем раньше. Я попытался открыть ему окно, но я закрыл его слишком сильно, и шпингалет никак не хотел подниматься. И я ушел, потому что не знал, что еще я могу сделать.