Мне это показалось сущей тиранией.
— А в какой цвет красить, вам не говорят? — спросил я, лишь бы отвлечься от своего мандража.
— Нет-нет. Это оставляют на усмотрение владельца. Хотя, конечно, если бы я вздумал расписать свой дом голыми бабами, они были бы против.
На Островах Блаженных лондонские автобусы ярко-голубые. Один с ревом пронесся позади нас, как раз когда мы входили в дом. Топливо у них какое-то другое, пахнет оно не как дизельное, но так же мерзко.
— Привет! Я вернулся! Гостя привел! — громко провозгласил Максвелл Хайд, вытирая ноги о коврик.
Ив доме пахло совсем не так, как пахнет в домах на Земле. Запах был вроде как пряный. Дочь Максвелла Хайда и ее сын Тоби выбежали в прихожую встречать нас. Дочь зовут Дора. Она ведет хозяйство, и у нее крыша слегка набекрень. Она красит волосы в ярко-красный цвет и одевается в многослойные яркие платья, как перуанка, все платья с разными узорами и увешаны бусинками и разными висюльками. Большая часть из висюлек — амулеты. Тоби был моложе меня и выглядел вполне нормальным, только вел он себя так, словно его кто-то напугал. Была у него привычка все время держаться вплотную к кому-то выше и сильнее себя, как будто так он чувствовал себя увереннее. Он был очень бледный, и волосы у него были рыжие, почти красные.
— Ой, ты привез знакомого из Азии! — воскликнула Дора.
На Земле меня тоже многие принимают за индуса или за грека. Меня это раздражает, но я привык. Максвелл Хайд твердо сказал Доре, что я из другого мира, но она его не слушала. Она все расспрашивала меня об экзотической магии Востока. Она была одержима восточной магией.
— Не обращай на нее внимания, — сказал мне Максвелл Хайд, когда Дора, громко разговаривая сама с собой, удалилась, чтобы соорудить нам какой-нибудь ланч. — Она так и ре свыклась с тем, что ее выставили из дома ее матери. На самом деле это очень печально. Она не была готова к этому.
На ланч ничего не нашлось. Пришлось отправить Тоби за тем, что у них называется «преттибред». Преттибред немного похож на пышную пиццу с луком и прочими наполнителями, посыпанную расплавленным сыром. Одним из Проявлений Дориной ненормальности было то, что она все время забывала купить еды. Ей приходилось все время посылать за чем-нибудь Тоби, а потом и меня, когда я освоился со здешними продуктами. То за сыром, то за пирожными, то за чаем для нее. На Островах Блаженных люди непрерывно пьют чай и едят при этом очень много пирожных — куда больше, чем я привык. Половиной магазинов владеют люди, похожие на китайцев, и они продают большие коричневые пачки чая и шестьдесят сортов пирожных. А за кофе приходится ходить в шоколадную лавку, и стоит он куда дороже.