Я попытался продолжать, но к тому времени снова потерял это ощущение. И еще, возможно, я был слишком занят тем, что смотрел на этих летучих созданий с облегчением, и это мешало сосредоточиться. Наконец я не удержался и спросил:
— А почему они так любят Дору?
— Она вся увешана амулетами. За ней тянется хвост полумагии. Бедняжка! — сказал он и вздохнул. — Похоже, все время пытается доказать, что она ничем не хуже своей сестры Джудит. Я надеялся, она это переможет — и ей действительно стало лучше на некоторое время, после того как родился Тоби. Но потом она развелась и скатилась к прежнему состоянию.
Дважды в неделю Дора наряжалась в черное, увешивала себя множеством гремящих гагатовых бус, надевала огромную черную шляпу и отправлялась на вечеринку. В первый раз, когда я увидел ее в таком наряде, она заявила:
— Я иду в свой магический кружок!
И глянула куда-то мне за спину, как делала это обычно.
— Хочешь, Ник, пойдем со мной?
— Если не хочешь раздеваться догола и скакать в хороводе — лучше не ходи, — поспешно предупредил Максвелл Хайд.
Тоби жутко смутился.
— Э-э… как-нибудь в другой раз! — сказал я. — Но все равно спасибо, Дора.
— Это раскрепощает и сближает с природой! — укоризненно сказала Дора. — Ты такой же, как и все восточные люди, — тратишь слишком много времени на то, чтобы созерцать свой собственный пуп. Освободись от предрассудков! Попробуй! В нашем кружке много чудесных людей.
— Ну да, ну да, ступай! — сказал ей Максвелл Хайд. И, когда она ушла, обратился ко мне: — Можешь мне не поверить, но Дора из них самая нормальная. Надо будет заняться ими в ближайшее время. Пожалуй, после того, как я загляну в империю Плантагенетов. Такие кружки иногда доигрываются до весьма опасных глупостей.
В империю Плантагенетов он отправился два дня спустя. Он оставил нам с Тоби денег и велел Тоби показать мне Лондон. А потом вышел на улицу и исчез у автобусной остановки. Мы с Тоби сели на автобус на том же самом месте.
Лондон на Островах Блаженных довольно сильно отличается от нашего, потому что у них не было Великого пожара в семнадцатом веке. На Мэйфейр стояли хижины с соломенными крышами, и все парки были не там, где я привык. Нам с Тоби было очень весело, несмотря на несусветную жару. Я сразу сказал, что исторические достопримечательности — всякие там здания парламента и так далее — смотреть не хочу, а он заявил, что здание парламента мы все равно посмотреть не сможем, потому что парламент заседает в Винчестере и вообще особого значения не имеет. Так что мы посмотрели цирк, который постоянно находился на Пиккадилли, и восковые фигуры, которые по правде двигались, и их Лондонский мост, на котором стояли дома и сувенирные лавки. Тауэр у них есть, как ни странно, и Тауэрский мост тоже, разводной, хотя он совсем не похож на земные разводные мосты, и на Темзе у них куда больше кораблей и лодок, чем в нашем Лондоне. И тамошнее мороженое на вкус совсем другое.