— Ник, — сказал он, — мне кажется или эта коза мне знакома?
— Знакома, знакома, — подтвердил я. — Это романовская коза. Наверное, она каким-то образом увязалась следом за вами.
Я подумал, что лучше бы это была Мини. Я вдруг почувствовал, что мне ужасно ее не хватает. Это было что-то вроде ностальгии.
— Но почему? — сказал Максвелл Хайд.
А коза скакала вокруг него и игриво бодалась. На шее у нее болтался разлохмаченный обрывок веревки, которой Мы ее привязали. Она ее просто перегрызла.
— Она вас любит, — сказал я. — Вы покорили ее сердце тем, как отважно вы взяли ее за рога и за хвост.
Максвелл Хайд изловчился и ухватил козу за обрывок веревки.
— Фу-у! — сказал он. — Я и позабыл, как они воняют. Он попытался вытянуть из козьего рта торчащий оттуда листик, но коза проворно его зажевала.
— Чтоб ты потравилась этим георгином — это же была моя «алая королевская пуговица»! — проворчал Максвелл Хайд. — Как ее хоть зовут-то? Я забыл.
— Хельга, — сказал я.
Коза попыталась откусить кусок его брюк. Максвелл Хайд ухватил ее за рога и зафиксировал.
— Хельга, исчадие ада! — сказал он. — Она голодная, наверное. Тоби, сходи к своей матери и скажи ей, пусть позвонит ближайшему торговцу кормами для животных и закажет тонну козьего корма. Ник, сходи в сарай. Нам нужен колышек, киянка и самая прочная бельевая веревка, какую найдешь.
— Может, лучше цепь? — предложил я.
— Цепь, конечно, лучше, но я собираюсь использовать магию в качестве временной меры, — пропыхтел он. Коза начинала брыкаться. — Скорей!
Вечер выдался на редкость хлопотный.
Мы с Тоби вбили колышек посреди лужайки — что оказалось не так-то просто. Тоби заехал киянкой мне по ноге, я отобрал у него киянку, но почва была такая твердая, что я все никак не мог забить туда колышек. Хотя, возможно, дело в том, что я все время промахивался по нему киянкой. Когда я кое-как его вколотил, Максвелл Хайд подтащил козу поближе и мы привязали ее к колышку так, чтобы она не могла добраться до георгинов.
Это пришлось повторить трижды, потому что каждый раз, как Максвелл Хайд отходил в сторону, коза устремлялась следом за ним и колышек вылетал из земли. В конце концов Тоби заставил ее остаться на месте, притащив кусок черствого преттибреда, а Максвелл Хайд вколотил колышек лично.
Едва мы управились с этим делом, как к парадной двери подкатила телега с мотором, загруженная под завязку козьим кормом. И мы с Тоби принялись таскать через дом тюки с сеном и мешки с комбикормом. Один из мешков порвался. Мы выволокли его на лужайку, и Максвелл Хайд высыпал под ноги козе гору орешков козьей еды. Коза вгрызлась в комбикорм с такой жадностью, словно это не она только что сожрала полклумбы георгинов и почти целый преттибред.