Не успел закончиться ланч, как Максвелл Хайд и Джером Керк завели долгий спор о политике, и как только они заговорили о политике, я подумал: «Вот я дурак! Чего я беспокоюсь? Скажу ему на обратном пути!» Тоби смылся, как только начался спор. Меня достали осы, так что я тоже слинял.
Я пошел в ту сторону, куда, как мне показалось, направился Тоби, — через дорогу и на холм напротив дома. Там была тропа, вьющаяся по горячему склону. По ней я и пошел, огибая высоченные, в человеческий рост, кусты, пока наконец не вышел к крутому, поросшему травой участку склона, где тропа разветвлялась.
Тут я остановился. До меня вдруг дошло, что Джером Керк не врал, когда говорил, что живет поблизости от древней магии. Справа от меня был лес. Темный, жаркий, шумящий лес, состоящий из старых и очень стройных деревьев. Я обнаружил, что смотрю в сторону этого леса почти с ужасом. Что бы ни находилось в этом лесу, оно было очень древнее, очень мощное, и оно… ну… внушало благоговейный страх. Я просто не мог заставить себя пойти в ту сторону. Если Тоби понесло туда, значит, он куда храбрее меня.
Поэтому я свернул налево. Левая тропа вилась вдоль гребня холма, чуть пониже самой вершины. Там дул легкий ветерок. Ветерок шуршал жесткой, жилистой сухой травой и приносил горячие, почти пряные запахи, исходящие от бесчисленных сухих, жилистых цветов. Насекомые гудели или прыгали в траве, но ос среди них не было. Там царил ослепительный, неколебимый покой. Глядя вниз, я видел только леса да поля, уходящие в голубую даль. А подняв голову, я видел голубое-голубое небо и на его фоне — зеленую вершину холма, которая местами вроде как облупилась, так что наружу проступало жесткое белое нутро холма, как будто кости земли.
Пока я брел вперед и вперед и из-под травы проступало все больше белых пятен, мне пришло в голову, что я, наверное, уже иду на запад вдоль этого мелового хребта, который я видел с большой дороги. «В таком случае, — подумал я, — это белое не зря похоже на кости: ведь это и есть кости, становой хребет Островов Блаженных». Я шел и поглядывал наверх. Примерно через милю я нашел место, где отвалился особенно большой кусок дерна и наружу выступило что-то вроде шишковатого утеса. Шишки образовывали довольно отчетливый рисунок. Две длинные части с небольшой выемкой между ними, а над той частью, что ближе к востоку, большой выступ и вроде как выемка посреди этого выступа.
Я думал о костях. Я подумал, что вот эта часть и в самом деле похожа на гигантский череп. Череп огромного зверя, с громадными челюстями, куда больше слоновьего. И я представил себе, что это существо — действительно колоссальное существо — лежит вдоль всего склона холма, чуть пониже гребня, в основном погребенное под мелом и дерном.